Принцесса где-то там
Шрифт:
– Вы молодцы, – сказала я.
– С вами все в порядке, Боб? – спросил агент Доу.
– Конечно, – сказала я. – Все отлично. Вы все правильно сделали.
– Мы приехали, как только смогли.
– Ваша контора здорово меня подстраховала. – согласилась я. – Изумительное прикрытие. Надежное, блядь, как швейцарские часы.
Я швырнула пистолет агента Смита им под ноги. Длинноволосый юнец подобрал его, покрутил в руках и сунул в карман. Агент Доу с любопытством посмотрел на труп ковбоя.
– Кто это был?
– Это был Мясник
У него была непроницаемая рожа, а глаза он, несмотря на ночь, все равно прятал под темными очками, и это бесило меня еще больше.
– У вас истерика, Боб.
– Даже если так, мне кажется, что я имею на нее полное право, – заявила я.
– Мы все вам объясним…
– Идите к черту, – сказала я. – Сейчас я не хочу объяснений. Я хочу к врачу и в кровать. Если вы и с этим не можете мне помочь, я справлюсь сама.
Сейчас мне уже было наплевать на все вопросы, которые мне могут задать в нашей больнице. В крайнем случае, я могу списать все на Мясника.
Скажу, что это была моя личная спецоперация, о которой я никого не ставила в известность. Пыталась поймать маньяка на живца. Ну, дура, да.
Но сработало же.
– Это агент Джонсон, – сказал агент Доу, указывая на юнца. – Он отвезёт вас в больницу. Садитесь в машину, Боб.
Агент Джонсон открыл мне заднюю пассажирскую дверь и попытался помочь залезть в машину, но я оттолкнула его руку.
– Не прикасайтесь ко мне.
Я села в машину и закрыла глаза. Больше всего мне сейчас хотелось потерять сознание и очнуться в каком-нибудь другом месте, пусть даже в муниципальной больнице, но уже после того, как все эти приятные процедуры, которые мне предстояли, закончатся.
Пока я сидела в машине, а агент Джонсон устраивался за рулем, агент Доу достал из кармана телефон и вызвал на пустырь группу зачистки.
Что ж, похоже, что официально дело Мясника со сто сорок шестой улицы так и останется нераскрытым.
Медсестру звали Элли, она была маленькая, симпатичная, веселая и похоже, что я напоминала ей маленького брошенного щеночка, потому что она сразу же взяла надо мной шефство. Она взбивала мне подушки, поправляла одеяло, учила пользоваться пультом управления кроватью, спрашивала, достаточно ли комфортная температура в моей палате, а под вечер заявила, что просто обязана накрасить мне ногти. Она была настолько энергична и настойчива, что спорить с ней не было никакой возможности, и я согласилась.
Она притащила с собой целый маникюрный набор, одних ножниц там было штук пять, какие-то щипчики, палочки из апельсинового дерева для удаления кутикул, множество пилочек и черт знает, чего еще, и только шлифовального станка, там, пожалуй, и не было.
Я вручила
– Я не помню, – призналась я.
– А чем ты обычно стрижешь ногти?
– Ножничками из комплекта швейцарского армейского ножа.
Она сокрушенно поцокала языком.
– Ничего, сейчас мы наведем тут порядок.
– Угу, – сказала я.
И она принялась за работу.
– От лица всего агентства я хотел бы принести вам извинения за сегодняшний вечер, мисс Кэррингтон, – сказал агент Джонсон, ведя «Кадиллак» по улицам ночного Города. На мой взгляд, он мог бы ехать и быстрее, но делать ему замечания не было ни сил, ни желания.
– Очень мило.
Потерять сознание так и не удалось. В машине было прохладно – эти скоты ездят в костюмах, а на мне остались какие-то лохмотья, сидеть было больно. Я попыталась лечь на сиденье тем боком, в который меня меньше пинали, меня начала бить дрожь.
– Там где-то должен быть мой плащ, – сказал агент Джонсон. – Укройтесь, а я сделаю климат потеплее.
А вот аптечку он мне не предложил. Может у них и вовсе ее не было, аптечки-то.
Я пошарила рукой, нашла его плащ, кое-как в него закуталась.
– Мясник, значит?
Видимо, агент Джонсон решил, что по правилам хорошего тона он всю дорогу должен развлекать меня светской беседой. Я не стала ему отвечать.
– Почему вы его сразу не застрелили? – продолжал он.
Потому что я не знала, что он Мясник, а у меня нет привычки стрелять во всякого встречного? Потому что до этого я застрелила уже пятерых и была немного не в себе?
– Мы пытались приехать раньше, мисс Кэррингтон.
– И что же вам помешало?
– Машина заглохла. Просто не заводилась, хоть ты тресни.
– Вот эта самая машина, на которой мы сейчас едем?
– Да.
– И как вы ее починили?
– Никак. Она потом сама завелась.
– Очень интересная история, – сказала я.
Новенький «кадиллак» сначала не завелся, а потом завелся. И так три раза, потому как в распоряжении агентов ТАКС явно не одна машина. А еще пробки, на светофорах в «зеленую волну» не попали, и по дороге пришлось останавливаться, чтобы слепую старушку по пешеходному переходу перевести.
– Нет, правда, – сказал он, верно истолковав интонацию, с которой я произнесла последнюю фразу.
– Да, конечно.
– А что произошло в ресторане?
Может, мне головой удариться, чтобы сознание наконец потерять? Хотя, как показывают последние события, со мной этот номер почему-то не работает.
Видимо, там одна кость. Сплошная.
– Как думаете, почему агент Смит начал стрелять? Ведь ваша миссия не предполагала…
– Я не знаю, – сказала я. – Я понятия не имею, что именно предполагала наша миссия, потому что до меня довели информацию в части, меня касающейся. А меня, похоже, тут вообще ничего не касалось.