Принцесса и ее рыцарь
Шрифт:
В самом центре двора была оставлена свободная площадка радиусом примерно в десять моих шагов. Противник уже ждал — ради такого случая мужик, кажется, причесал бороду и пригладил волосы, обильно напомадив их сливочным маслом. Выглядел мой супротивник, несмотря на попытки прихорошиться, довольно устрашающе — высокий, мощный, какой-то кряжистый, явно обладающий немалой физической силой. Намасленная голова вызывающе блестела в лучах заходящего солнца. Я же не стала особенно заморачиваться с внешним видом — обычная рубашка и штаны, сшитые портным-эльфом, высокие сапоги, цирон, волосы, собранные в «конский» хвост и завязанные платком (белые пряди я тщательно запрятала в середину, замаскировав, как смогла, темными локонами), и перевязь с ножнами Тэрриэт, да еще из голенища сапога выглядывает рукоять натны. Шэра я загодя заперла в своей комнате, чтобы щенок не бросился на защиту и не испортил мне драчки. Наверное, я выглядела
Мужик атаковал стремительно и безрассудно, явно решив взять меня нахрапом и покончить со сражением как можно скорее. Я небрежно отмахнулась от него и тут же присела, пропуская над собой вражий меч, который был почти на пядь длиннее и на полпяди шире моей Тэрри. Не вставая, я на четвереньках одним прыжком переместилась в тыл сопернику и, не удержавшись, слегка кольнула его в мягкое место, а уж только потом пнула под колени. Вывернулась из-под заваливающегося назад тела и просто встала рядом, кончиком нираты на всякий случай придерживая чужой меч.
— Скажи-ка, дядя, ведь недаром...— промурлыкала я (что поделать, люблю классику), подумав, как было бы хорошо сейчас приподнять этого мужика за шкирку, как котенка, демонстрируя всем и каждому свое превосходство. Но, увы, такой подвиг был мне не по силам.
Кроме того, соперник оказался довольно умелым бойцом и мгновенно перекатился на бок, а потом и вскочил, прикрываясь выписывающим восьмерки клинком и нервно озираясь. Опыт явно пошел впрок — теперь он приближался ко мне медленно и настороженно, как к гремучей змее, внимательно следя за каждым движением. Теплая, какая-то ласковая Тэрриэт наполняла меня спокойной силой и уверенностью в себе, придавая всем движениям несвойственную мне стремительность и легкость. Мужик уже не казался таким устрашающим — наоборот, он как-то даже присел и съежился, словно сдувшись после моего шаловливого укола. Намасленная голова привлекала мух, так что вскоре ему вообще пришлось сражаться на два фронта, и мыс насекомыми явно выигрывали. Сопернику приходилось нелегко — мне с Тэрриат в руках почему-то всегда хотелось танцевать, и я, напевая быстрые и ритмичные песенки, всячески потакала этому желанию. Долго двигаться в том темпе, который я сразу задала, мой противник не мог, и я, приплясывая вокруг него, как дьяволенок около котла с грешниками, время от времени слегка, словно бы нехотя тыкала мужика мечом в незащищенные участки тела, намеренно не переходя в решительную атаку — Тэрриэт мягко подсказывала, что время для контрудара еще не наступило. И я кружилась возле соперника, насмешливо напевая «Колизей» из репертуара «Арии», но понимая, что скоро у меня не хватит дыхалки на такие сольные выступления.
К счастью, мужик, доведенный до белого каления моими увертками и песнопениями, совсем потерял голову и ринулся в прямую атаку, подняв мечи ревя не своим голосом. Тэрриэт иронически блеснула в солнечных лучах, я уловила откровенную насмешку и сомнения в умственной состоятельности нашего соперника — по мнению нираты, он выбрал самую провальную и глупую тактику из всех возможных. Я ей ответить ничего не могла по причине скудости знаний и недостатка опыта, поэтому полностью положилась на свой Кровный клинок — он-то наверняка знал и с готовностью подсказывал, что делать. Я красивым пируэтом ушла в сторону, одновременно подставляя ногу, о которую соперник туг же с величайшей готовностью споткнулся и ничком повалился на землю, Я поставила ему на спину ногу и уперла лезвие Тэрри в основание шеи:
— Ты убит!
Толпа взревела. Радостное возбуждение в глазах многих зрителей смешивалось с негодованием, плоды которого мне вскоре пришлось пожать:
— Да они ж сговорились заранее! Виданное ли дело, чтобы этакая пигалица подобного бугая завалила! да сговор это и обман! Подстава!
Я убрала ногу и спокойно помогла мужику встать. Еще и заботливо отряхнула его, совершенно обескураженного и растерянного, от пыли. Потом подняла над головой Тэрри и крутанулась на одном месте. Перекричать такую возбужденную толпу, когда каждый высказывает свои мысли и чувства, не слишком интересуясь мнением соседа, было непросто, но я очень старалась:
— Послушайте, люди! Пусть те, кто считают, что бой постановочный, выйдут и сразятся со мной один на один! Сумейте же отстоять собственное мнение! Покажите, что способны не только глотки драть и нападать на беззащитных девиц! Ну! Кто
Народ слегка припух от такой откровенной наглости, но потом, посовещавшись, выдвинул вперед изящного длинноволосого парня, небрежной грацией движений тут же напомнившего мне Эло. Присмотревшись к нему, я, все более настораживаясь, заметила чуть заостренные уши и зеленовато-голубые глаза. Кажется, он полукровка, если такое вообще возможно. Хотя почему нет? Парень был чересчур изящен для человека, но в то же время слишком откровенно отличался от эльфов, которых я успела навидаться в Городе-под-Кленами. Я посерьезнела — эльфа в честной борьбе мне не одолеть. Кроме того, у него есть преимущество — этот мальчик уже видел мою манеру и стиль боя. Но, может быть, полукровка будет не столь стремителен и не так хорошо обучен, как эльфийский принц? Потом парень, у которого не оказалось с собой меча, перебросился парой слов с моим поверженным бывшим соперником и, похоже, получил его клинок во временное пользование. Я успокоилась — хороший опытный воин никогда не выйдет в бой с незнакомым мечом — и мысленно обратилась к Тэрри: «Наверное, нам с тобой придется что-нибудь поменять в нашем поведении, этот мальчик явно не полезет в безрассудную атаку». Моя нирата ласково нагрелась в руках, словно утешая и подбадривая. Ничего, прорвемся. В конце концов нас двое!
Парень и впрямь учел печальный опыт своего предшественника и в нападение не бросался, также, как и я, предпочитая провоцировать, а не начинать атаку. Мы медленно закружились по утоптанной площадке, зорко следя за каждым движением противника в надежде подметить оплошность. Я упреждающе повела Тэрриэт из стороны в сторону, демонстрируя серьезность намерений. Парень чуть сощурил нечеловечески огромные глаза, прикидывая расстояние между нами, и слегка кивнул своим мыслям. Он, памятуя о безрассудных атаках моего первого противника, старался не допускать подобных ошибок и, легкий, стремительный, способный поддерживать мой быстрый темп, вполне вероятно, сумел бы меня здорово вымотать, а то и вообще победить, если бы не укоренившийся в его душе предрассудок — девушка не может, ну просто не имеет права хорошо сражаться с мужчиной! Это ненормально, противоестественно и уж явно идет вразрез со всеми законаi4и, божескими и человеческими! Но что поделать, если моим любимым занятием всегда было расшатывание устоев и ломка стереотипов!
Я, поняв, что на атаку его не вызвать, сама перешла в нападение и, парируя ниратой, которую держала правой рукой, левой выхватила из голенища сапога натну. Появление еще одного острого предмета в руках соперницы сильно осложнило парню жизнь. Он отвлекся на серебристый блеск «вилки», и я не преминула этим воспользоваться, сминая его не рассчитанную на удвоенное количество вооружения защиту. Тэрриэт замерла в каких-то миллиметрах от горла незадачливого вояки, я скользнула к нему в тыл и слегка потыкала остриями натны в спину.
— Сдавайся!
Но парень так просто проигрывать какой-то девке явно не собирался. Он двинул меня локтем в живот и шарахнулся в сторону, одновременно выбивая из рук натну. Теперь противник стал еще осторожнее, не зная, чего от меня ожидать и на всякий случай готовясь к явлению еще какого-нибудь колюще-режущего предмета. Но у меня подобных козырей ни в рукавах, ни в сапогах не имелось, поэтому пришлось отбиваться тем, что осталось,— Тэрриэт. Впрочем, было бы намного хуже, если бы парень ухитрился выбить у меня из рук нирату — без нее я беспомощна, как новорожденный котенок. Черт с тобой! Я, прикинув расстановку сил, отразила его осторожное нападение и тут же сама перешла в атаку, которую парень довольно умело погасил и уже изготовился к нападению сам, но тут по иронии судьбы наступил на валяющуюся чуть ли не в центре площадки натну. Моя «вилка» в лучших традициях подлых банановых и апельсиновых шкурок на асфальте добросовестно опрокинула парня на землю — только пятки сверкнули в воздухе. Таким подарком судьбы грех было не воспользоваться. Я мигом оказалась рядом с поверженным противником и для верности наступила ему на живот, одновременно поднося кончик Тэрри к нервно пульсирующим на шее артериям.
— Ты убит!
Похоже, эта фразочка становится моей любимой. А интересно, я сама смогла бы вот так зарезать поверженного человека, если бы он реально угрожал моей жизни?
Я, не убирая ноги, обвела притихших зрителей тяжелым взглядом исподлобья:
— Ну, есть еще желающие на своей шкуре доказать, что эти бои не постановочные? Я жду! Где жены, сомневающиеся в моих умениях?
Но, несмотря на столь пламенные призывы, желающих биться больше не нашлось. Я спокойно забрала у букмекера свой выигрыш, обогатившись без малого на пятьдесят золотых монет, выплаченных, правда, серебром и медью, и поспешила в свою комнату, стремясь скрыться как от почитателей, так и от откровенных недругов, просадивших на ставках слишком большие деньги.