Принцесса из Шанхая
Шрифт:
Сыщик подумал, что в крахе своей карьеры Вениамину Засекину не стоит винить только покойного сына, но возражать не стал. Каждый человек имеет собственный взгляд на вещи.
– Меня интересует роль Ростовцева в трагедии вашей семьи, – сказал он.
– Этот негодяй ничем не лучше Бориса, и он дорого заплатит за наши страдания, – глубокомысленно изрек старик. – Призвать его к ответу нам не удалось. Это не человек, а дьявол!
– Вы не верите в самоубийство сына?
– Борис был не способен наложить на себя руки, – прохрипел, кашляя, Засекин. – Что могло его заставить поступить так?
– То есть хладнокровно убил.
– Она издевалась над ним, смеялась над его чувствами, – не очень уверенно возразил старик. – Юность, гормоны… вы понимаете, что не всегда можно удержать в узде свою ярость. Не надо было его провоцировать! Борис с детства отличался повышенной возбудимостью, вспыльчивостью. Впрочем, какой теперь смысл рассуждать об этом?
– Пожалуй, никакого, – кивнул сыщик. – Ваш сын встречался потом с другими девушками? Как складывалась его личная жизнь?
– Сложно… Женщины почему-то не отвечали ему взаимностью или… изменяли, предпочитая более успешных мужчин. Самки ищут сильных самцов, таков закон природы. Была у Бориса симпатичная подружка: тоненькая, белокурая, высокая… как статуэтка, но и она оказалась из той же продажной женской породы – напилась, переспала с каким-то чужим парнем. Сын сильно переживал, даже пробовал пить. Не смог: желудок у него был слабый, спиртное в больших количествах не принимал.
– Ту девушку случайно не Стеллой звали?
Засекин долго всматривался в темный угол под потолком, словно надеялся там найти ответ.
– Может, и Стеллой… не помню я.
– Вы считаете, что Ростовцев виновен в гибели Бориса?
Старик перевел на собеседника глаза, полуприкрытые набрякшими веками.
– Ходили упорные слухи, будто он таким образом отомстил, и это похоже на правду.
– А как же Зеро?
– Зеро? – сипло засмеялся старик. – Какой Зеро? Кто его видел? Куда он делся? Зеро! Борис просто идиот, который вздумал воспользоваться криминальными деньгами! И чем все закончилось? Я не один месяц провозился, пытаясь разгадать головоломку. Зеро – подставное лицо, шут, который пугал публику драконьими штучками.
У Смирнова пересохло в горле.
– Простите… как вы сказали? Драконьими штучками? Я не понял…
– Тут нечего понимать! – разошелся Засекин. – Болтали, что Зеро рассылал неугодным… какие-то дурацкие китайские дротики, которые назывались «перо дракона». Детский сад, ей богу! Все мальчишки в нежном возрасте зачитывались приключенческими романами, а кое-кто так и не повзрослел. Нам, между прочим, тоже пришло грозное уведомление.
– Когда?
– Перед смертью Бориса.
– У вас… вы его сохранили? – боясь услышать отрицательный ответ, спросил сыщик.
– Жена спрятала, – вздохнул Вениамин Михайлович. – Как улику. Которая никому не понадобилась. Нас просто подняли на смех!
– Вы можете мне показать этот… дротик?
– Если найду.
Старик с трудом поднял свое грузное тело и скрылся за дверью в другую комнату. Минут двадцать Всеслав сидел в одиночестве, прислушиваясь к приглушенным
– Надо же! – воскликнул он. – Нашел-таки. Держите!
В ладонь сыщику легла черная с перламутровым отливом рукавная стрела, – точно такая же, какие показывала Лика.
– Можно мне забрать это с собой?
– Берите, – махнул рукой Засекин. – Нам больше без надобности. Жена велела отдать! Она слегла полгода назад… вряд ли встанет. Печальный финал многообещающей жизни… а все так славно начиналось. Хорошо, что нельзя предвидеть будущее.
* * *
– У Шершина была другая женщина, когда он ухаживал за Катериной Ермолаевой, – горячо произнесла Ева. – Любовный треугольник! В этом все дело!
Смирнов без аппетита жевал пельмени, обильно политые сметаной.
– Не городи чепухи, – отмахнулся он. – Сведения, полученные у какой-то выжившей из ума бабульки, страдающей последней стадией склероза, не могут считаться достоверными.
– Ада Николаевна все помнит, только с ней надо умело беседовать.
– Хорошо, пусть будет по-твоему, – согласился Всеслав. – Допустим, Шершин ради Кати бросил свою любовницу или жену. Где же тут объяснение происходящему? Ты полагаешь, что женщина-Дракон из ревности мстит дочери счастливой соперницы? Тогда почему убили не Лику?
– По ошибке. Все равно, надо искать ту женщину, – упрямо твердила Ева. Она понимала шаткость своей позиции, но чувствовала, что ухватилась за ниточку, которую стоит потянуть. – Ты поговори с кем-нибудь из окружения Шершина.
– Ехать в Благовещенск? Уволь. Развязка назревает здесь… и кому-то было бы очень на руку, отправься я на берега Амура.
– А что ты скажешь о Лике? – блеснула глазами Ева. – Все началось с нее. Она поведала нам о жизни в тайге, о смерти ее матери, об исчезновении Селезнева…
– Полагаешь, Лика сама отправила их на тот свет?
– Во всяком случае, прядь волос Стеллы оказалась у нее в сумочке, и ножнички нашла именно она. И труп Красновской тоже она обнаружила.
– Ростовцев подтверждает ее алиби, – возразил Всеслав. – Когда он привел Лику к двери ее квартиры, домработница была уже мертва. Это совпадает с показаниями врачей «Скорой помощи» и данными экспертизы. Лика никуда не отлучалась из «Триады», она сидела там вместе с Альбиной. И еще: не забудь маленького свидетеля, – внука соседки, – который в тот вечер видел на лестничной площадке Дракона.
– Мальчик мог выдумать очередную «страшилку». Он так развлекается.
– Ева, я тебя не узнаю! – разыграл удивление сыщик. – Ты подвергаешь сомнению вмешательство сверхъестественного в человеческие разборки? С каких пор ты стала сухой материалисткой?
– Я не подвергаю… – поникла она. – Я рассматриваю разные варианты.
Ева приложила ладони к пылающим щекам. Внутренний жар выдавал ее несогласие. Они со Смирновым ходят кругами, то приближаясь к чему-то важному, то отдаляясь.