Принцесса Монако
Шрифт:
Да, судьба порой преподносит нам странные сюрпризы.
Paris Match напечатал материал о фотосессии, и вскоре заговорили о возможном романе. Нет, конечно, большинство понимали, что это рекламная шумиха, что газеты вечно публикуют такие байки, однако встреча принца из сказки и красавицы кинозвезды была столь романтична, что, даже если никакой любви между ними не было, всем очень хотелось в нее верить.
Осенью Грейс вернулась на MGM и приступила к работе над своей десятой по счету картиной «Лебедь» по пьесе Ференца Мольнара. Кроме нее в фильме снимались Алек Гиннес и Луи Журдан.
Съемки
Ближе к концу года Аллану позвонил Билл Этвуд, редактор журнала Look, который готовил материал о князе Ренье. По его словам, в одном из интервью выяснилось, что князь очень любит Америку, хотя сам никогда там не был.
Когда Этвуд поинтересовался почему, Ренье ответил, что вообще-то он как раз собирается туда, и добавил, что поездка запланирована на декабрь. Сопровождать его будет друг-священник отец Такер и молодой французский врач Робер Дона, которому по чистой случайности предстоит поработать в госпитале Университета Джона Хопкинса в Балтиморе. Ренье также сказал, что хотел бы порыбачить во Флориде, а если получится, побывать в Калифорнии. Тогда Этвуд поинтересовался, есть ли у него знакомые на западном побережье и с кем бы ему хотелось встретиться.
На что Ренье ответил:
— Да, молодая актриса, с которой я познакомился в Монако. Ее имя Грейс Келли. И я хотел бы встретиться с ней снова.
Признание князя стало для Руперта Аллана полным сюрпризом. Насколько ему было известно, никаких контактов между Ренье и Грейс после фотосессии во дворце не было.
Вот как позднее рассказывал об этом сам Руперт:
— Билл Этвуд позвонил мне и спросил, могу ли я организовать встречу Грейс с князем Ренье в павильоне киностудии и сделать несколько снимков. Я ответил, что могу, потому что, насколько мне было известно, Ренье ей понравился. Когда же я спросил у нее, не будет ли она против, если мы сфотографируем ее вместе с Ренье в павильоне, Грейс ответила: «Пожалуйста, в любое время». Правда, потом добавила: «Послушай, Руперт, между нами ничего нет. Мне до смерти надоело слышать, будто у нас с ним роман, как пишут во всех европейских газетах. После Канн я не слышала от него ни слова».
Назначили дату фотосессии, но, увы, съемки картины затянулись. Грейс была не в духе, потому что планировала провести Рождество в кругу семьи в Филадельфии. Режиссер объявил рождественский перерыв едва ли не за час до ее рейса.
Вот что рассказывает дальше Аллан:
— Она жила в западной части Лос-Анджелеса, и я поехал вместе с ней, чтобы помочь собрать вещи. Ей не хватило одного чемодана, и тогда я быстро слетал за чемоданом к себе. В холодильнике нашлись остатки шампанского, и мы выпили их с ней и пожелали друг другу счастливого Рождества. Надо сказать, Грейс любила шампанское. Больше она ничего не пила. Я ни разу не видел, чтобы она пригубила стакан чего-то крепкого. За всю свою жизнь она не взяла в рот ни капли виски. А еще она обожала икру.
Как бы то ни было, на следующий день рано утром я отвез ее в аэропорт и посадил на самолет до Нью-Йорка. Так что на домашний рождественский ужин она успела. Когда же по пути в аэропорт я упомянул князя Ренье, она вновь сказала мне: «Руперт, повторяю, между нами ничего нет».
Что было не совсем так.
4
Последний
Официальная версия их романа неизменно звучала так.
Грейс и Ренье познакомились во время Каннского кинофестиваля 1955 года, провели несколько часов вместе и прониклись взаимной симпатией. Оба, говоря друг о друге, употребляли слово «милый/милая». Следующая их встреча состоялась лишь на Рождество, а в промежутке между первой и второй отец Такер приложил все усилия к тому, чтобы соединить их.
Старый священник оценил красоту Грейс Келли и не имел ничего против того, что она снимается в кино. Не смущало его и то обстоятельство, что она была американкой. Но больше всего ему нравилось, что Грейс была благовоспитанной католичкой с незапятнанной репутацией.
Когда-то он сам служил в Филадельфии и задействовал тамошние связи, чтобы навести о Грейс справки. Ему не составило труда связаться с местной епархией и попросить канцелярию кардинала предоставить информацию о семействе Келли.
Буквально в считаные дни после фотосессии во дворце отец Такер с помощью «внутрицерковной разведки» знал о Грейс и ее семье все необходимое.
Хотя его не было в ту пятницу, когда состоялась первая встреча Ренье и Грейс, он взял на себя труд поблагодарить Грейс за ее приезд в Монако. Вот что он написал ей: «Хочу поблагодарить вас за то, что вы показали князю, какой может быть американская девушка-католичка, и за то глубокое впечатление, какое вы произвели на него».
Ренье вспоминал это событие с улыбкой:
— Я поговорил о Грейс с отцом Такером. Он был в курсе, что она во второй половине дня приедет во дворец. После того как она уехала, он спросил, как прошла встреча. Нашли ли мы с ней общий язык? Разумеется, мы с ним обсудили это событие, потому что у нас с ним была такая привычка — обсуждать все дела. Я признался ему, что Грейс мне понравилась. Но, скажите, нашелся бы хоть кто-то, кому она не понравилась бы?
Спустя несколько месяцев по чистой случайности старые знакомые семьи Келли приехали на юг Франции.
В детстве Грейс называла Рассела и Эдит Остин «дядей и тетей». Рассел, зубной врач из Филадельфии, владел в Оушн-Сити летним домиком по соседству с Келли. Остины отдыхали в Каннах, когда узнали, что в Монако состоится благотворительный бал Красного Креста — главное событие светского сезона на Французской Ривьере, — и поинтересовались, где можно достать билеты.
Когда консьерж в их отеле сообщил, что билеты на бал достать невозможно, поскольку они уже распроданы, Остины с чисто американской настойчивостью позвонили во дворец в приемную Ренье. Объяснив, что Грейс приходится им племянницей, они поинтересовались, нельзя ли по этой причине воспользоваться ее знакомством с князем и попросить у него два билета на благотворительный бал. Так получилось, что это письмо оказалось на столе у отца Такера.
Было ли это совпадением или Такер приложил к этому руку, но он лично доставил Остинам билеты с наилучшими пожеланиями от князя, после чего завел с ними разговор про семейство Келли, и в частности про Грейс.
В типичной для него шутливой манере он выведал у них все, что те знали о Грейс. Вернувшись во дворец, Такер невзначай сообщил о состоявшемся разговоре Ренье.
Позднее на той же неделе с подачи отца Такера Остины получили приглашение на чай. И вновь хитрый священник перевел разговор на Грейс.