Принцесса на Кириешках

Донцова Дарья

Наркологическая же лечебница, несмотря на относительно уютный вестибюль, показалась мне мрачной дырой. Стены тут были нежно-бежевыми, на подоконниках росли незнакомые мне растения, но ощущение могильной плиты, упавшей на голову, не пропадало. Может, негативную ауру создавали люди, сидевшие в зальчике? Никто из них не улыбался, а одна тетка тихо всхлипывала, уткнувшись в платок. Больше всего «пейзаж» напоминал ритуальный зал крематория, а не холл больницы. В конце концов кое-кто вырывается от врачей

здоровым и относительно счастливым, и в клиниках встречаются жизнерадостные люди.

Узнав в справочной, что Ланской лежит в триста пятой палате, я пошла по вытертому линолеуму в нужном направлении и, уже стуча в выкрашенную белой краской филенку, сообразила, что нужно было купить парню фруктов или соков. Неудобно заявляться к больному человеку с пустыми руками!

– Войдите, – раздалось изнутри.

Продолжая ругать себя за тупость, я шагнула в палату и постаралась не дышать. В комнате ужасно пахло. Шесть кроватей стояли почти впритык друг к другу, около четырех маячили железные ноги капельниц.

– Вы к кому? – прохрипело существо, лежащее у окна.

– К Ланскому, – быстро ответила я.

– Вон он, – вытянул вперед мосластую руку мужичонка. – Эй, Димон, очнись!

Сизое байковое одеяло, засунутое в застиранный, с огромной дырой посередине мешок, зашевелилось. Появилась почти лысая голова.

– Чего орешь? – прошептала она.

– Гости к тебе, – ответил мужичонка и отвернулся.

Дима уставился на меня запавшими глазами:

– Ты кто?

– Лампа, – машинально сказала я.

Ланской издал не то хрюканье, не то хмыканье.

– Забавно. Зачем явилась? Садись, не боись, заразы тут нет.

– Этта верно, – вновь ожил мужик-сосед, – спидоносы в другом отделении, у нас у всех анализ крови брали.

Я осторожно опустилась на край койки.

– Ну и че? – спросил Дима. – Кто прислал? Если Кирпич, можешь уходить. Денег нет и в ближайшее время не предвидится, а квартиру у меня не отнять. В коммуналке живу. На фиг Кирпичу убогая комнатушка? Он ее потом не продаст.

– Я пришла не от кредиторов.

Дима сразу заметно повеселел. Потом, совершенно не стесняясь меня, откинул одеяло, спустил ужасающе худые ноги на пол, нашарил тапки, влез в потерявший всякий вид, стираный-перестираный халат и предложил:

– Пошли покурим? Только там табаком пахнет.

Я с готовностью вскочила, все равно хуже вонять, чем здесь, нигде не будет.

Мы спустились по лестнице до площадки, на которой стояло железное ведро с окурками.

– Так че надо? – вновь спросил Ланской.

– Ты работал в еженедельнике «По городам и весям»?

– Ну.

– Да или нет?

– Есть сигареты? – вяло отреагировал Дима.

Я протянула ему пачку.

– Дерьмо, – констатировал парень, –

такими не накуришься!

– Другие не употребляю.

– Сбегай купи! Тут рядом магазин есть.

– Сначала ответь на мой вопрос!

– Ага, был репортером, а потом беда случилась, заболел, меня вон выперли, никто не помог, – обиженно сказал Ланской, – давай хоть дерьмо покурю.

Я молча смотрела, как он дрожащими пальцами выуживает из пачки сигарету. Ну скажите, почему алкоголизм и наркомания считаются болезнями? Грипп, аппендицит, корь, инфаркт, рак – вот заболевания. Человек получает их внезапно, часто не совершая ничего плохого. Но если он сам хватается за бутылку и шприц, то есть лично принимает решение гробить собственное здоровье, с какой стати ему нужно сочувствовать? Может, я злая и бессердечная, но, на мой взгляд, в любви и поддержке нуждаются несчастные родственники любителей спиртного, «колес» и «шырялова». Вот уж кому не повезло, так это им.

– Какая разница, где я пахал? – спросил Дима, спокойно пряча мою пачку к себе в карман халата.

– В принципе, никакой. Эту статью ты писал?

Дима взял ксерокопию:

– Ну. – Да или нет?

– Подпись видишь? Дмитрий Ланской.

Господи, с ним разговаривать – словно товарный вагон руками толкать.

– Скажи, хорошая контора «Шар-тур»?

– А че интересуетесь, поехать куда собрались?

– Ну, в общем, да!

Дима поднял черные, словно лужицы дегтя, глаза. Сначала он внимательно ощупал взглядом мое лицо, потом фигуру, затем снова уставился на физиономию.

– Ну и как, я тебе понравилась? – не вытерпела я.

– Не. Принеси сигарет побольше, «Мальборо», красные, а еще чаю в пакетиках и конфет, шоколадных.

– С какой стати? Во-первых, у меня мало денег, а во-вторых, я не намерена исполнять чужие капризы, – не сдержалась я.

Дима скривился:

– Рыси в магазин. Хочешь небось про «Суперпутешествие» узнать, да боишься.

– Суперпутешествие?

– Ага.

– Это что?

– Не выжучивайся. Кого любишь? Малолеток?

– Ты о чем?

– Чеши в магазин, – ухмыльнулся Дима, – тащи курево.

Делать нечего, пришлось исполнить его просьбу, иначе я ничего не узнаю.

Получив пакет, Ланской поскреб грязными пальцами макушку и смилостивился:

– Спрашивай.

– Почему ты написал эту статью?

– Так бабки мне заплатили, – хмыкнул парень, – вот я и расстарался. Уроды!

– Плохая контора?

– Не, как все, и цены те же! Жлобы.

– Почему?

– У меня соседи есть, скидки им выбить думал, пусть хоть в Турцию скатаются, а то ничего слаще морковки не ели! Так не дали. Во уроды! Журналист про них пишет, старается, а ему!..