Принцесса на мою голову
Шрифт:
Сдавать доказательство своего ратного подвига надлежало мэру при всем честном народе. Созывали его по старинке — мучая колокол на колокольне, пока у всех не начала раскалываться голова. Меня пошатывало от кровопотери, так что вид был тот еще. Бравый-то есть. Потрепанный. Оно и на руку.
Как только сбежались обыватели, я быстренько рассказал историю о кровавой битве, в качестве доказательства продемонстрировал дырку в плече. После под дружное «Ах!» развернул тряпицу и показал горожанам «упыря».
— Этот подвид песчаный гоблин. После смерти рассыпается
— Что-то не слыхал я про таких. — затянул старикашка из первого ряда зевак.
— Эволюционируют. — заткнул я его. Естественно, незнакомое и жуть какое внушительное слово внушило моей персоне еще больше уважения.
— Надо бы подлечить парня. — заохала дорожная горожанка. — Вон как за нас шкуру-то ему потрепали.
«Прекрасная мысль, барышня!» — мысленно одобрил я.
— Это уж мы всенепременно! — заверил мэр. — А теперь расходитесь, расходитесь. Пещера обрушилась, упырь убит, вы в безопасности. Мэр заботится о вас, помните об этом.
Горожане поплелись по своим делам, обсуждая происшествие. Вот счастливые, на пять лет теперь есть о чем поболтать.
— Итак, если вам угодно я предпочитаю золотые старовалантские.
Мэр был приземистым, плотным мужчиной с маленькими цепкими глазками и пухлыми женскими губами. Из-за такого телосложения создавалось ощущение, что перед тобой пенек, который не сдвинешь ни на пядь. Примерно так оно и было. Как я и сказал девице Лей Син мэр в этом городке был скотиной той еще. И главное жадным до смешного.
— Про лечение разговора не было! Если подставился, так сам виноват! — тут же заявил он. Весьма предсказуемо. Не перед честным же народом меня лишать лечения. — А платить буду серебром, как договаривались.
— Серебром так серебром, — миролюбиво согласился я. Охранник, дюжий детина на пол головы меня выше (а ведь я на рост не жалуюсь!) бросил мне мешок монет. Я взвесил его на ладони.
— Здесь меньше.
Мэр неприятно улыбнулся и подошел ко мне поближе.
— Скажи спасибо, что я за этот глиняный горшок хоть что-то тебе заплатил. — процедил он. — И чтобы завтра тебя в городе не было. Понял?
Хотелось сказать что-то едкое, пафосное, и колкое, как у нас, у магов, принято. Прожечь его тяжелым взглядом, чтоб аж поперхнулся, ну чтоб все как полагается. Но я напомнил себе, что, во-первых, я в от-став-ке, а во-вторых это Валанта, немагическая земля, и мои магические умения тут стоят шиш да ни шиша.
— Понял. — расплылся я в улыбочке. — Залечу плечо и тут же свалю куда подальше. Это вам. Трофей для героического мэра. — сунул ему в руки сверток с головой упыря нарочно сдавив.
Раздался треск, из тряпицы посыпалась глина и пыль.
— Ой. Ну вот, говорил же, распадается. Ну, бывайте.
Я спрыгнул с трибуны на местной главной площади и, поморщившись от боли, пошагал к целителю. Не хватало еще этому гаду оставлять «трофей» которым он будет хвастаться. В гостиной, небось, повесил бы и всем рассказывал как спас город. Интересно, насколько быстро в его рассказе пропал бы я и появился он сам с мечом наголо? Что-то
Я нашел лекаря, который смилостивился надо мной и взял не так уж дорого. Большую часть моего заработка за убийство страшного упыря, но все-таки по-божески, так что мне осталось на ужин и ночлег. Плечо залатали отлично, сделали исцеляющую повязку. Я был уверен, что завтра уже не буду ничего чувствовать, если мне, конечно, удастся без приключений провести эту ночь.
На постоялом дворе я привычно сел спиной к стене, вытряхнул на стол свои последние серебряные монетки и заказал королевский ужин — жаркое с мясом и две кружки пива и сосиску для Виза.
Пришлось признать — идея остановиться в этом городе и слазить в пещеру была дурной идеей. Что заработал, то и потратил и снова на нуле. Поев я предался меланхоличным мыслям.
Когда в девятнадцать я сбежал в Валанту, жизнь представлялась мне сплошным праздником. А вот сейчас вдруг захотелось и кровать помягче и, чтоб карман хоть что-то оттягивало и в нем звенело и… Я проводил взглядом симпатичную служанку. Ну вот, может такую пышечку под бок. И не на одну ночь, а навсегда. Может же так быть, чтобы мужчина нашел ту самую, единственную. Я вот всерьез искал. Регулярно снимал пробы. Но как-то все не находил ту, ради которой мог бы бросить все и начать оседлую жизнь. Да и опасно это было.
За соседним столом оглушительно рыгнули. Только поэтому я повернулся и прислушался к разговору.
— Ну, говорит, принцесса я, королевских кровей.
За этим заявлением последовал взрыв смеха, а мою улыбку как ветром сдуло.
— Так наш старик ее приветил, ясное дело. Она же и в шелке, и в золоте. Было что взять.
Пожевывая мясо, я осторожно окинул парней взглядом искоса. Ага, стражнички нашего мера в парадно-выходных доспехах. Твою мать, принцесса, сказал же тебе не соваться к мэру!
— И чего?
— Так выкуп потребует. Только когда еще его ждать. Пока доедут, пока вернутся. Будет сидеть старика развлекать.
— А чем он докажет этому королю, как его там, что дочурка у него?
— Так одежда и побрякушки. А еще за врачом послал. — парень зевнул. — Ухо отрежет. Ну чтоб наверняка определили. Потом прилепят обратно. Может быть.
И они загоготали.
Я мрачно прикончил пиво. Виз, чувствуя мое настроение, быстро уплетал остатки сосиски. Хранитель подчеркнуто сидел на самой дальней стороне стола. Обиделся за ощипанный хвост для шевелюры упыря. А кому сейчас легко, хотел бы я знать!
Повел плечом, проверяя чувствительность раны. Мда, похоже провести эту ночь под теплым кровом постоялого двора мне не светит.
Вот и зачем мне вмешиваться, а? Взял бы коня и был таков. Но я не мог. Просто не мог взять и уехать, узнав, что девчонке собираются отрезать ухо да еще и держать в плену черт его разбери сколько времени. Наверняка ребята покруче быстро пронюхают про сокровище, что залетело в захолустье, приедут и заберут ее. А чтобы доказать, что добыча у них, отрежут и отправят папочке еще что-нибудь.