Принцесса Намонаки
Шрифт:
Во-первых, он перестал на меня пялиться (аллилуйя!).
Во-вторых, кажется, увидел во мне человека.
Этому поспособствовал ещё один случай: к полудню следующего дня нам пришлось оставить лошадей и пересесть в лодку. То есть, две лодки — семь человек не поместились бы в одной. И мне конечно же повезло плыть с Алимом.
А может действительно повезло? Остальные меня подчёркнуто игнорировали, Алим же хотя бы искоса посматривал, и я не чувствовала себя совсем уж невидимкой. Понимаю, командой мы бы никогда не стали, но сидеть
Если честно, я весь день ждала удара в спину.
Ну так вот, лодки… Мы плыли по реке, которая вдруг сделалась очень спокойной — настолько, что вода в ней скорее стояла, чем текла, и в некоторых местах больше напоминала болото. Представляете, как у неё дно заросло? Иной раз приходилось веслом от водрослей отбиваться, а однажды кто-то из кочевников даже нырял, потому что без кинжала было не обойтись. Очень крепкие стебли у подводной травы. Очень.
Вернувшись, парень рассказал, что видел под водой огромного сома. И что сом этот ласково ему улыбнулся.
Алим тоже ласково улыбнулся, когда переводил это, так что за достоверность его слов я не ручаюсь.
А вокруг росли баобабы — целая роща. Если вам это ничего не говорит (но тебе же говорит, да, Ванхи?), то я поясню, что баобаб — это такое дерево, унылое, толстое и серое, у которого из ствола растут другие стволы, причём растут они вниз, в воду. А может, всё не так, и они не из ствола растут, но выглядит это, словно огромную толстую сороконожку распяли, а лапы чем-то накачали.
Противно.
И тишина…
И мёртвые с косами… Ах, да, это из другой истории. Шучу я, шучу! Просто как вспомню, так вздрогну.
Только представьте: серый лес, листвы не видать, вокруг — безобразные отростки-стволы, внизу — зелёная жижа вровень с бортами лодки. Они тут все плоскодонки, чтоб их… Я как в неё залезла, так всё боялась, что если шевельнусь, она дёрнется и щедро зачерпнёт этой живой водицы. Фух!
Ну так вот — вокруг зелёная вода, и в этой воде то и дело торчат странные чёрные кочки. Но не бывает же чёрной травы, правда?
Ага. Не бывает.
Ребята, которые воры и убийцы, вдруг оживились. Я поглядела на Алима, тот сидел скривившись, но молчал.
И лучше бы его солдаты так же поступили, но нет — кому-то пришло в голову ткнуть одну из кочек багром.
И вода всколыхнулась, а вместе с ней и труп. Да, потому что это были трупы, а чёрная трава — их волосатые макушки, торчащие из воды.
Вы можете представить раздувшийся от воды труп?
Ну да ты, Ванхи, и не такое можешь.
Так вот, их там было с десяток. А неподалёку нашлась перевёрнутая лодка и покачивающиеся в воде сундуки вверх дном, наверняка уже пустые. Кто-то ребят грабил. А может, из интереса всё вокруг раскидал, я не знаю.
Вот так мы плыли, смотрели на воду, представляли плавающих в ней мертвецов
И тишина…
И мёртвые под водой. Да. Это уже из нашей истории.
А засада не заставила себя ждать. Нет, это был вовсе не отряд разбойников (может, оно и к лучшему). Это была женщина. Очень красивая женщина с такой шикарной копной волос, что ей даже принц бы со своей богатой шевелюрой (с которой я вечно теперь мучаюсь) позавидовал. Ах, эти волосы! Длинные, чернильно-чёрные (благородный цвет!), даже на вид шелковистые, они трепетали на ветру так красиво, волнами…
Вот только ветра никакого не было. Духота была. Жара была. Тишина. А ветра не было.
И женщина была. Помимо волос в ней было много всего прекрасного. Например, ярко-синие глаза (а такого цвета радужка у местных не бывает). Тонкие, хрупкие черты лица. Брови, угольно-чёрные, вразлёт. Губы ярко-алые, как кровь. И традиционный женский наряд небогатой дворянки: накидка, прямая юбка, всё это перевязано с десятком поясов. Широкие рукава, огромный бант на спине. Золотые волны по синему шёлку.
Как на неё кочевники вытаращились — мамочки! Как будто женщину впервые увидели.
А она им улыбнулась. И тонкой белой ручкой поманила — мол, причаливайте. Чего же вы ждёте?
Мне повезло, что первым к ней бросился Амин. И весла у него в руке не было. Может, он самый податливый оказался, или остальные просто слюни дольше пускали, очарованные, я не знаю.
Я выхватила кинжал (ночью у Амина украла), затем — в последний момент — схватила ханыча за шиворот. И приставила клинок ему к горлу. А потом, не выбирая выражений, поинтересовалась:
— Ты что творишь, идиот?
Ну или как-то так.
А он дёрнулся, поцарапался, чуть протрезвел и с ненавистью на меня покосился.
— Пусти!
Остальные тоже от красавицы отвлеклись. У Алима что-то спросили, он бросил в ответ что-то, вроде: "Отвали". И то же самое, только на имперском сказал мне.
— Оглядись. — Мне пришлось сильнее прижать клинок к его шее, чтобы он стоял спокойно. Аж до крови. — Видишь мертвецов? А теперь скажи, откуда эта красавица здесь, по-твоему, появилась?
Алим нахмурился — видимо, какие-то мозги в его голове всё же остались.
А потом воскликнул:
— Ей наверняка нужна помощь!
Не, не остались…
Я глянула на красавицу. Она насмешливо наблюдала за нами.
— Ага. В дорогой одежде посреди реки, и подол у неё чистый, и рукава тоже. Наверное, она ещё и служанок с собой прихватила, когда на неё грабители напали, да? Или прямо здесь живёт. А что, место ведь хорошее. Тихо, лес, воздух свежий. Да? — Я болтала, и от моего голоса очарование ёкай словно рассеивалось. Тишина уже не давила так на уши, страх отпускал, а кочевники смотрели больше на меня, чем на красавицу. Правда без восхищения, но так и быть, переживу.