Принцесса огорошена
Шрифт:
– Еще клиент! Звать?
– Через минуту!
Я лихорадочно разрывала упаковку. Черт! Надо же хоть колготки переодеть! Сунув ноги в синтетические обертки, я вскочила, чтобы их натянуть, и тут же села обратно. Людочка, окрыленная клиентским бумом, возглас мой проигнорировала. В коридоре послышалось: "Проходите!"
Дверь тихонько отворилась, и на пороге возник… цыган. Натуральный! Таких в кино показывают! Плотный мужчина в широкополой шляпе, с черными глазами, окладистой бородой, одетый в черное кожаное
– Здравствуйте, – приветствовал он меня с характерным акцентом и приподнял широкополую шляпу. Под ней оказалась загорелая лысина. – Ефрем Жемчужный.
– Александра Александровна Ворошилова, – я изобразила поклон и осторожно потянула вверх колготки.
Пока я соображала, как мне выйти из сложившегося положения – снять колготки совсем или же продолжать их незаметно надевать, Жемчужный показал на кресло и спросил:
– Сесть можно?
– Да, да! Прошу! – поспешно выпалила я. – Чай, кофе?
– Кофе, пожалуйста, – ответил Ефрем и откинулся назад.
– Люда, кофе! – забыв про переговорное устройство, проорала я в дверь.
Повисла пауза.
Я, неловко улыбаясь посетителю, пользуясь прикрытием огромного стола, осторожно подтягивала колготки.
Жемчужный улыбнулся, но не проронил ни звука. Я тоже улыбнулась и приподняла брови: мол, внимательно вас слушаю. Он почему-то засмеялся. Я хихикнула. Жемчужный погрозил пальцем и опять улыбнулся – так, что стали заметны пломбы на его нижней челюсти.
– Гхм! Ну ладно, – прервала я веселье. – Чем могу быть полезна?
– Так вот какая вы на самом деле! – удивленно воскликнул гость.
У меня возникло чувство растерянности.
– Простите?
– Говорю, что на самом деле вы гораздо лучше, чем в телевизоре, – пояснил Жемчужный.
– Спасибо; хуже, когда наоборот, – поддержала я разговор, но рука почему-то сама собой потянулась к кнопке вызова охраны, укрепленной на крышке стола снизу.
Жемчужный развалился в кресле, положил ногу на ногу и, склонив голову, заговорщически на меня уставился.
– Не узнаешь?
– Извините? – мой палец на кнопке нервно дернулся.
– Да что ж ты все время извиняешься, странная женщина?! – Жемчужный хлопнул в ладоши так, что у меня в ушах зазвенело, и вдруг запел:
– Ай-не-не, ай-не-е-не, а-а-ай…
Я с силой надавила на "вызов" и подумала: "Только бы продержаться, пока охранники поднимаются!" Чтобы задобрить цыганского гостя, я принялась прихлопывать в такт. По спине тонкой струйкой потек пот.
Дверь с грохотом распахнулась, и… на пороге возник Николай Иванович.
– Ефрем Жемчужный! Вы?! Здесь?! О! Младший детектив впал в прострацию.
Потом метнулся назад с криком: "Щас!" Из его кабинета послышался грохот падающих стульев и летящих на пол
– Вот! – Николай Иванович, сияя, протянул гостю кучу пыльных кассет. – Подпишите!
Жемчужный облегченно вздохнул, вытащил из кармана ручку и стал подписывать.
– Две гитары за стеной… – громким задушевным фальцетом запел Николай Иванович, держась руками за печенку, – жалобно заны-ы-и-и-ли…
– Вся душа-а полна тобой, – вторил ему бархатным басом Жемчужный.
Протянув руки друг к другу, певец и фанат закончили:
– Милый, это ты ли?!
После чего замерли в такой позе с самыми задушевными выражениями лиц.
Сообразив, что к нам явилась звезда цыганского романса, я, улучив момент, приподняла пятую точку и совсем было натянула колготки…
– Что здесь происходит? – на пороге стоял начальник охраны.
– Гхм, – Жемчужный с достоинством уселся в кресло.
– А в чем, собственно, дело, господа? – приосанился Николай Иванович. В подобные моменты к нему возвращается командирская стать. Младшему детективу чуть-чуть до вице-адмирала оставалось. Перестройка и пенсия помешали. – На каком-таком основании вы мешаете нашему производственному процессу? Вламываетесь, пугаете наших клиентов?!
Тяжелый кулак Николая Ивановича грохнул по подоконнику.
– Но… – начальник охраны развел руками и уставился на меня, хотя поддержки не встретил.
– Да, – вторила я, осторожно пытаясь вытащить заднюю часть юбки из проклятых чулочно-носочных изделий. – В чем дело?
Один из секьюрити позади шефа недоуменно почесал затылок резиновой дубинкой.
– Это, между прочим, не агент какой-нибудь торговый! – Николай Иванович показал на Жемчужного. – Это звезда мировой сцены, лауреат многочисленных премий, известнейший певец! – После чего скромно добавил:
– И наш постоянный клиент.
– И-извините, – пробормотал "шеф местной полиции", – ошибка вышла…
Пятясь-задом, злополучные стражи удалились, бормоча почти по-горьковски: "А был ли вызов?".
– Ну вот! – Николай Иванович потер ладони. – Теперь, когда мы этих хамов сплавили, может, коньячку?
– Не откажусь, – эффектным жестом поднял палец вверх Жемчужный.
– Я мигом! – помощник побежал в свой кабинет.
Ефрем уставился на меня и тяжело вздохнул.
– Вот уж не думал, что придет время – и красивая женщина меня не узнает…
Мне вся эта ситуация порядком надоела. В голове мелькнула мысль, что Николай Иванович специально приволок к нам этого нафталинного певца. Для пиара. В надежде, что какой-нибудь "Кировский гудок" потом напишет: "В агентство по расследованию особо деликатных семейных дел обратился Ефрем Жемчужный, кумир пятидесятых. Судя по всему, в семье у него неладно…".
Словно угадав направление моих мыслей, клиент посерьезнел.