Принцесса ОПГ
Шрифт:
Непонятно, чего он от меня хочет и, зачем он вообще приехал.
– Эмиль, чего ты хочешь от меня? Зачем преследуешь?
– Элиза, хочу любви и только любви!
– Значит, если я пересплю с тобой, ты отстанешь от меня?
– Нет. Я не говорил о теле. Я говорил о жизни, душе и чувствах.
– Ты же меня совсем не знаешь! Какая может быть любовь? Ты же не юнец.
– Я знаю тебя! Возможно, я знаю даже больше, чем ты сама о себе знаешь. Все мы дети наших родителей.
– Ты знаком с моими родителями?
– со смехом в голосе ответила Элиз, понимая всю
– Да.
– И так, скажи мне, кто меня заказал? Кто нанял киллера?
– Я.
– Вот! Я, почему так и предполагала.
– Почему?
– Ты мне не понравился ещё при первой встрече в больнице.
– Это плохо.
Элиза сидела и думала. Кажется, всё проясняется, просто обыкновенный влиятельный маньяк, с детской травмой.
Всё просто.
– Элиза, не делай поспешных выводов!
Девушка посмотрела на него, как мышь на кошку, и незаметно, опустила одну из ног с кресла на землю, готовясь к побегу при первой же возможности.
А мужчина, забрав у неё кружку с кофе, отложил его на столик, и приблизился к ней вплотную, лишая девушку всякой возможности убежать. Он сделал правильный ход, схватив чашку, поскольку через секунду, она бы полетела ему в лицо.
Девушка беспомощно смотрела по сторонам. Вокруг никого не было. Все словно провалились сквозь землю. И кричать было без толку.
«Вот я и попалась», - подумала она и приготовилась к худшему.
– Малыш, с чего начать. Я и не знаю. История такая запутанная. Без сто грамм не разберёшь, -попытался пошутить Эмиль, видя, что Элиза очень напугана, но понимая, что если сейчас её отпустит, то вряд ли сможет ей, когда-нибудь объяснить, как он невольно мог стать её убийцей.
В общем, ты не дочь своих родителей. Ты дочь известного руководителя ОПГ. Твоя мать подменила тебя в роддоме. Она очень боялась, что тебя убьют. Между бандами наших родителей тогда была настоящая резня. Сначала люди твоего отца убили мою мать и сестру, а потом в отместку мой отец тоже сделал с твоей матерью и её дочерью.
– Это, что плохое кино?
– Нет, это реалии девяностых годов. Ты никогда не замечала, что не похожа на своих родителей? И дело даже не во внешности, в общем, в принципе? Во вкусах?
– Замечала. Они ненавидели музыку. Она их раздражала. Они запрещали мне петь. Но, в еде я всегда была капризной. Как многие дети. Это не показатель! Какие у тебя есть доказательства? Это больше похоже на бред сумасшедшего.
– Согласен. Но, это чистая, правда. И с этим надо смириться. Единственно доказательство - это слова твоей родной тёти Бельцевой Аллы Борисовны. Она раскрыла эту тайну о подмене ребёнка своей второй племяннице, а та пришла с этим ко мне и продала за баснословную сумму. Я хотел отомстить за сестру и мать. Так меня воспитали.
– А теперь ты решил сделать это своими руками? Так надёжней?
– вклинилась Элиза уже не со страхом в голосе, а с вызовом.
– Нет, малыш. Ну, что ты! Само проведенье пошутило со мной. Сначала ты спасла моего отца от неминуемой смерти. Потом ты покорила меня своей красотой, и я просто влюбился без памяти с первого взгляда, с первого звука твоего голоса. А потом, наверно самое главное, я узнал, что твой отец не виновен в смерти моей матери и сестры.
Это не он отдал приказ их убить. Это провокация правоохранительных органов. Об этом мне поведал твой друг Минин.
В этот момент Эмиль прищурился, и первый раз за весь этот монолог посмотрел в глаза Элизы, переполняемый ревностью и подозрением.
– А кто такой Минин?
– спросила Элиза, чем просто насмешила, и выбила из колеи Эмиля.
– Минин? Ты не знаешь, кто такой Минин?
– А должна знать?
– Наверно, ты должна знать фамилию человека на даче, у которого ты пряталась, и который рисковал своей репутацией, вытягивая тебя из этой передряги.
– А, теперь понятно. Ты о Владимире Александровиче. Он отец подруги моего друга.
– Гениально.
– Ну, ты всё сказал?
– Всё.
– А теперь главное. Кто притащил меня в эту Швейцарию и, где мой отец? Если, конечно, твоя сказочка правдива.
– Вот на эти вопросы - у меня нет ответа.
– А он знает о том, что я у него есть?
– Думаю, нет. Откуда?
– Может, его давно нет в живых?
– Может. Очень может быть. Он уехал из России практически сразу после резни и порвал все свои старые связи. Сейчас никто не знает. Где он. И как его теперь зовут.
– Ладно. В конце концов, меня вполне устаивают мои нынешние родители. Но, если честно сказать, без сарказма, ты меня успокоил, и не только потому, что мне не надо больше ждать выстрела из окна. Знаешь, ты словно камень с души снял. Мне кажется я всю жизнь жила между небом и землёй с ощущением, что я живу другой жизнь, что это не моя семья, что это не мои родные. По хорошему самым близким для меня человеком была моя бабушка, родители всегда были в постоянной гонке за деньгами. Постоянно на работе, на даче, в трудах. Не скажу, что это жадность. Это нужда, но она съедала всю их жизнь и не оставляла мне ни капельки своей части. А всё оказывается намного проще. Просто не было зова крови. Хотя они меня очень любили.
– А тебя нельзя не любить!
– улыбаясь, вставил Эмиль.
– Ох, и плохо же ты меня знаешь!
– Это не важно. Любят не за что-то. Любят просто так. Это выше нас. Выше нашего понимания.
– Да?
– Да!
– Нет, у меня не так. Я люблю за что-то.
– То-есть?
– Да, ладно. То есть не знаю, потому что никогда особо никого не любила. Легкая влюблённость, симпатия, привязанность, но не более того.
– Так ты холодная!
– Ну, если ты меня сейчас не выпустишь из своего плена, я не просто стану холодной. Я превращусь в льдинку и умру.