Принцесса особого назначения
Шрифт:
– Знаю, – совершенно трезвым голосом ответил Динар.
Возвращение во дворец почему-то вылетело из памяти, сохранив в воспоминаниях лишь сильные, нежно сжимающие меня руки Динара. Кажется, я просыпалась, когда он нес меня по лестнице и ругался со взбешенным отцом. Потом меня кто-то раздевал, и это были не мои служанки… А потом мне приснился ласковый голос рыжего и слова, которые он просто не мог произнести:
– Спи, мое совершенство…
Моя бедная голова… открыть глаза боюсь, уже раз пробовала, так балдахин
– Ваше высочество!
Кому неймется расстаться с жизнью? Нет меня… умерла или умираю… кажется, умираю… плохо-то как!
Стук в двери повторился, барабанной дробью отозвавшись в моей больной голове.
– Ваше высочество, айсир Динар требует срочной аудиенции… он настаивает!
Ну уж нет! Я тут умираю, мне плохо, и, кажется, я знаю, кто в этом виноват…
– Меня ни для кого нет, – прохрипела я и потянулась за подушкой, намереваясь накрыться с головой и поспать до тех пор, пока балдахин не прекратит изображать уличного танцора.
Дверь распахнулась с таким грохотом, что даже подушка не помогла, и я застонала от боли. И застонала громче, когда раздался отвратительно бодрый голос Динара:
– Утырка, распитие спиртных напитков не освобождает тебя от ответственности и данного мне лично обещания! Поднимайся, нас ждут великие дела!
– Чтоб ты сдох! – искренне пожелала я, корчась под одеялом и мечтая протянуть подушку между ушами, но только бы не слышать громких звуков. Потом вспомнила вчерашнее и добавила: – И желательно, чтобы сдох всеми теми способами, которые тебе убийцы вчера предложили!
– Жестокая, я же для тебя столик отвоевывал! – попытался воззвать к моей совести даллариец.
– Уйди, рыжий, – мой стон был полон мольбы, – и без тебя плохо!
Блаженная тишина вновь наполнила мою спальню, позволяя, наконец, провалиться в спасительный сон…
Сон был прерван внезапно исчезнувшим одеялом, а затем меня взяли на руки.
– Шенге, – пробормотала сонная я, – Утыррка хотеть спать… очень-очень…
– А нечего было вчера столько пить! – ворвался в мое сонное состояние голос рыжего, а в следующую минуту я полетела куда-то… Выныривая из ванной, я была уже в совсем отвратительном настроении, а уж узрев довольную рожу рыжего…
– А! Чтоб тебя волки задрали! Чтоб тебя на совете Прайды унизили! Чтоб Илери на тебя досье собрал, а затем на представлении уличных актеров его забыл! Да чтобы…
Раздался тихий смешок, и даллариец объявил:
– Мокрая рубашка… мм… какое зрелище!
Прикрыв грудь руками, я попросту приказала:
– Вон!
Динар, облаченный в походный серо-зеленый костюм, нагло рассмеялся и, уходя, сообщил:
– Одежду для тебя я оставил на постели, служанок разбудил сам, лично, цени. У тебя не больше десяти минут, после чего я войду и помогу тебе одеться, причем сам и лично. Завтракать будем после рассвета, а выезжаем немедленно.
И тут я осознала сказанное:
– После рассвета? А сейчас что, ночь?
– Ее вторая половина, – невозмутимо ответил
Ненавижу его!
Зевающих и сонных служанок оказалось девять, но все очень оживились, увидев меня, и торопливо пытались помочь одеться… я их понимаю, когда я уеду, они снова спать лягут… Холодно, голова болит, спать хочется так, что сил нет на ногах стоять, а этот… Ну, подожди, я тебе устрою!
Я неожиданно вздрагиваю, недоуменно глядя на рубашку, протянутую служанками… Динар мне костюм у орков взял? Удобно, конечно, особенно для путешествий, но все же… И вышивка темная, странно.
В холщовую седельную сумку две служанки под моим чутким руководством запихивали нижнее белье, три костюма для верховой езды и тот орочий костюм, что подарил Аршхан. Мои влажные после незапланированного купания волосы собрали в косы, которые затем переплели. Так хотя бы о прическе три дня можно не думать.
Дверь распахнулась, являя до омерзения довольного собой далларийца.
– Рыжий, – устало поинтересовалась я, – ты никогда не хотел стать палачом? У тебя просто врожденный талант, должна признать.
– Мне вообще много чего досталось от рождения, – признался даллариец, – но вот терпение никогда не обреталось среди моих добродетелей. Дамы, вы свободны!
Поднявшись, я сама натянула высокие мягкие сапоги, тоже подозрительно напоминавшие ракардовские, и только после этого накинула на плечи теплый плащ.
– А сумки сам возьмешь, раз такой нетерпеливый! – и, позевывая, я направилась вниз, к конюшням.
У выхода обнаружились отец, секретарь Свейтис и даже министр Авер.
– Я вас приветствую, – заявила я, приближаясь, – чем вызвано ваше ночное бдение?
Отец хмуро посмотрел на меня, невесело усмехнулся:
– Испытываю почти неконтролируемое желание взять розги и… воспитать кое-кого… особенно после вчерашнего дня…
– Лору? – съязвила я. – Кстати, что ты решил?
– Она в Гильдии Магов, поживет пока там у Варгоса.
– Разумно, – согласилась я.
– У тебя двенадцать дней, – он передал мне свиток с документами, – поторопи советников в Верейске. – И уже значительно тише: – Никаких приключений с далларийцем. После того, как ты ему все… сообщила, ваш брак невозможен, а Лоре потребуется сильный муж, способный ее контролировать.
Отец произнес то, что я и сама знала, но почему-то стало неприятно.
– Поняла, – сухо ответила я… наверное, просто голова болит, отсюда и раздражение.
Динар издал нервное «хм», явно пытаясь поторопить, но я вообще-то есть хотела:
– Рыжий, может сначала позавтракаем? Хоть чаю выпьем!
– Мы выезжаем немедленно! – убил мою надежду даллариец… ненавижу его.
Теплый плащ, был единственным, что защищало меня от порывов далеко не теплого ночного ветерка. Мы выезжали в ночь, кутаясь и стараясь не дрожать от холода, но, едва выехали за пределы дворцовых стен, Динар аккуратно выдернул меня из седла, посадил перед собой и, обняв, почти приказал: