Принцесса с плохой репутацией

Уэст Энни

– Я знаю, – мягко сказал Дамасо, подходя совсем близко к ней.

Его голос был хриплым и таким соблазнительным, что Мариса вздрогнула. И еще эта рука на плече… О, как он легко покоряет ее. Желание росло. Как можно сопротивляться, когда она так безумно его хочет?

– И я не легкая добыча, – резко произнесла Мариса, стараясь не обращать внимания на дрожь возбуждения, охватившую ее. Если он поссорился со своей девушкой, пусть не думает, что может с ней утешиться.

– Я знаю, querida [2] .

2

Дорогая (португ.).

– Это

ты сейчас так говоришь. А на вечеринке…

– На вечеринке я с ума сходил от ревности.

– От ревности? – Мариса удивленно замерла.

Это значило, что ему действительно не все равно. Она потратила несколько дней на поиски информации о нем в Интернете и выяснила, что он уделяет поразительно мало внимания своим любовницам. Судя по всему, он обожал постоянно находиться в состоянии охоты. Чувство собственничества было ему незнакомо – он ни с кем надолго не задерживался.

Мысль о том, что Дамасо беспокоится о ней, растопила небольшой кусочек льда в ее сердце.

– Ты не способен на ревность. В твоем теле нет нужного органа.

– Разве? – Дамасо подошел еще ближе, и Мариса ощутила тепло его тела. – Возможно, тебе стоит проверить получше?

Он взял ее руку и положил на свою ключицу, и Мариса вздрогнула от удовольствия, принесенного его прикосновением. По ее руке побежали мурашки.

– Ты здесь спала, помнишь?

Его голос гипнотизировал, вызывая в ней воспоминания о том, как они были только вдвоем. Ее взгляд затмила пелена страсти. Даже больше, чем страсти, – желания того тепла и спокойствия, которое она однажды обрела в его объятиях. Мариса сглотнула, чувствуя, как ее воля слабеет.

– Не надо, Дамасо. – Она попыталась вырвать руку, но он не позволил. Сердце ее панически заколотилось. – Отправляйся к своей девушке.

Ее голос предательски дрожал, выдавая волнение.

– Она не моя девушка. – Он посмотрел ей в глаза, и у нее перехватило дыхание. – Мы расстались задолго до того, как я тебя встретил. Кроме того, сейчас мне не нужны другие женщины.

Он говорил, казалось, вполне откровенно. Мариса почувствовала, как дрожат ее колени.

– Прекрати! Хватит играть в эти игры.

Мариса злилась на себя за эту слабость и желание, которое ее охватывало в его присутствии. Дамасо нежно взял ее за подбородок:

– Я не играю в игры. Никогда. Это не в моих правилах.

– Ты всего несколько дней назад пытался меня соблазнить, поэтому…

Его ладонь вдруг коснулась ее губ, и Мариса потрясенно умолкла.

– Тогда ты сказала мне, чтобы я не прикасался к тебе, пока действительно этого не захочу.

Дамасо отпустил ее подбородок, однако вопреки ожиданию не убрал руку. Он провел длинными пальцами по ее шее, вниз к ключице, где неровно билась жилка пульса.

– Я хочу тебя, Мариса. Ты даже не представляешь, как сильно.

Мариса уперлась обеими ладонями в его грудь и толкнула

изо всех сил, но он не сдвинулся с места.

– Неправда. Ты хочешь меня только потому, что я ношу твоего ребенка.

Она никогда не встречала мужчины, достойного ее доверия. Скорее всего, их просто не существует.

– Ты просто хочешь привязать меня к себе.

В его глазах мелькнуло что-то дикое, а затем его губы медленно сложились в улыбку, от которой у Марисы перехватило дух и ее грудь словно захлестнула горячая волна. Его ладони скользнули по ее голым плечам, и это прикосновение растопило еще один ледяной щит, который она вокруг себя воздвигла.

– Я нахожу тот факт, что ты носишь моего ребенка, крайне эротичным, – произнес он низким бархатным голосом.

Он шагнул к ней вплотную и коснулся бедром ее бедер, раздвигая их. Мариса резко втянула воздух, почувствовав его эрекцию. Она немедленно ощутила жгучее желание, а ее бедра сжались, словно не желая его отпускать. Воздух вокруг них словно звенел от напряжения.

– Я хочу этого, Мариса, правда. – Дамасо нервно вздохнул, его грудь ходила ходуном. – Дело не только в ребенке. Речь о нас с тобой. Для меня важно, что я чувствую с тобой рядом. И что ты чувствуешь.

Несмотря ни на что, она была готова ему поверить.

Дамасо взял ее ладонь и впился в нее поцелуем. Мариса ощутила, как слабость охватывает ее тело.

– Давай забудем обо всем и начнем сначала.

– Зачем? – Она из последних сил стремилась призвать на помощь всю враждебность и недоверие, которые помогут защитить ребенка от чужих посягательств. – Чего ты хочешь?

– Хочу, чтобы мы снова стали просто Дамасо и Марисой.

Это звучало так искренне и просто. Так соблазнительно. И, со вздохом отдаваясь на его волю, Мариса признала свое поражение в этой битве.

Глава 8

Когда Дамасо наклонился, чтобы поцеловать ее, Мариса впервые не отвернулась, и его губы не скользнули по ее шее или щеке. Она подалась ему навстречу, наполненная желанием. Его губы были твердыми и настойчивыми, они требовали ответа. Мариса ответила, и новые ощущения захлестнули ее и словно выключили из реальности.

Ее захлестывало волнами удовольствия. Она схватилась за его плечи, чтобы удержаться на ногах, и Дамасо издал хриплый торжествующий стон, который Мариса скорее почувствовала, чем услышала. Он прижал ее к себе крепче. Она ничего в жизни так не хотела, как этого.

Даже в ту ночь в Мексике Мариса не позволяла ему целовать себя в губы. Ее тело – да, но поцелуй в губы был для нее чем-то большим. Она никому не позволяла этого с тех пор, как Андреас соблазнил ее и предал. Поцелуй стал для нее символом наивного доверия и поражения.

Однако теперь не осталось горечи. Была только страсть, наслаждение, нежное касание языка, горячее дыхание. Марису охватило чувство триумфа.

В ее эмоциях было что-то еще – что-то, что наполняло ее чистым восторгом. Все происходящее казалось ей по-настоящему правильным. Она пыталась найти определение этому чувству, но не смогла. Ее сознание заволокло туманом страсти.