Принцесса самозванец и целебная маска
Шрифт:
— Ну не скромничайте, вы учились лучше чем все ваши братья, вы несомненно справитесь, а опыт, он со временем придёт. Не переживайте.
К Джомни подошел высокий мускулистый мужчина в красном пиджаке. Его голова была гладко выбрита, на руках не хватало нескольких пальцев а на шее красовалась воинственная татуировка. Это был старший сын вождя племени Мубэ.
— Приветствую вас Джомни. Наконец то я могу обращаться к вам на вы — сказал он гулким басом и протянул покрытую боевыми шрамами руку — Вы вступили во взрослую жизнь. А для полноценных деловых отношений вам необходимо
— Для полноценной взрослой жизни, нужно контролировать ситуацию. А я пока что своих сестёр контролировать не могу. — улыбнулся Джомни и посмотрел на двоих девочек, сорвавших со стены чучело антилопы, и пытавшихся надеть его себе на голову.
— Вижу вы уже начинаете контролировать ситуацию. Вашим техничным уходом от ответа отец мог бы гордиться. — сказал мужчина и поменялся в лице. — Вы правильно поступаете не позволяя опытным людям давить на себя. Но поверьте, уходя от дела, вы рискуете так и не получить опыта.
— О рисках вы знаете больше чем все кого я знаю вместе взятые. — ехидно ответил Джомни, и тревожно оглянулся в поисках отцовской защиты.
С одной стороны банкетного зала к Джомни спешил его отец, а с другой неумолимо приближался шаман племени Мубэ. В одной руке он держал старинную ритуальную маску, а другой вел Хайди. Джомни хотелось закричать и прогнать всех из своего дома, но это был не его дом. Это был дом его отца, а не подчинение отцу в присутствие представителя другого племени было серьезным преступлением, и оскорблением для обоих племён. А тут было как минимум четыре. Шаман ускорил шаг и подоспел первым. Он вручил старинную реликвию Хайди, и наивная девушка, сама того не понимая навсегда изменила его жизнь.
— Джомни Абэба. Я дарю тебе эту старинную маску, в знак своей симпатии, и серьёзных намерений. Я дарю её именно тебе, я больше никому не смогу подарить ничего, и не хочу. Возьми меня в жены. — сказала она дрожащим от волнения голосом.
— Хайди, я. Я не могу. — сказал Джомни опустил голову и обречённо развел руками. — Прости Хайди.
— Джомни Абэба. Я дарю тебе эту старинную маску, в знак своей симпатии, и серьёз….ных намерений. Я дарю её именно тебе, я больше никому не смогу подарить ничего, и не хочу. Возьми меня в жены. — повторила она слово в слово.
Но Джомни молчал. Хайди была его единственной симпатией, лишь она одна умела говорить о чём-то выходящем за пределы родного городка, лишь она из многих и многих девушек была способна понять о чём именно говорит Джомни. Он ждал этой минуты всю сознательную жизнь, но не мог позволить своей любви выйти замуж за слабого, не способного ее защитить мужчину.
— Джомни Абэба. Я … — плачущим голосом проговорила она, но не смогла закончить.
Хайди швырнула маску на расписной пол, и в слезах побежала прочь. Мужчина из племени Мубе был очень оскорблен. Он дерзко подошел к Джомни, и уже собирался его ударить, но подоспел отец Джомни, а бить сына в присутствии вождя, было гарантированной войной. Холоднокровный боец отступил выражая ненависть, презрение и разочарование. Он был обломан.
— Что это за выходки, Камэ? — строго сказал отец — Зачем ты это сделал?
— Твой сын отверг подарок.
— Так может ты на это и рассчитывал? Давно пальцы не терял? Давно ваше племя не вырезали под корень? Зачем ты это сделал, говори! — строго сказал отец.
— У нас была договорённость…
— А, так вот оно что! Торговля не ладится, и вы решили свою дочь выгодно выдать?
— Твой сын уже мужчина, он должен принимать решения сам…
— Да, уже три часа как! Да ты в его возрасте от мамы не отходил, ты и до сих пор не женат! — сказал отец и уже собирался выгнать наглеца, но Джомни пришёл в себя от огорчения и сказал:
— Ты сломал мне жизнь! Я сам хотел взять её в жены, я даже подарок приготовил, дом начал строить! Проваливай из нашего дома, иначе я проверю твой череп на ударную вязкость!
— Молчать! Иди в свою комнату! — грозно сказал отец и опешил.
Отец допустил ошибку. ещё вчера такую фразу никто даже не заметил бы, но взрослого сына оскорблять в присутствии посторонних было недопустимо. Этот поступок не позволил бы его сыну оставаться полноценным соплеменником, и уж тем более поставил бы крест на возможности стать вождём. Теперь он даже будку собачью не смог бы доверить своему самому талантливому сыну.
— Разбежался папаша. Вот врежу этому трусу, и пойду куда сам решу.
Отец впервые услышал от своего сына такие слова в свой адрес. Внешне он был разгневан, но в глубине души он был рад, что сын сообразил как действовать и не позволил отобрать у себя право быть полноценным соплеменником. Дать отпор вождю, с одной стороны было недопустимо, но это переводило конфликт из внешней сферы во внутрисемейную. Старый вождь, вполне мог пожертвовать своей репутацией, чтобы не ставить крест на репутации сына, а то и укрепить ее.
Джомни ничего не оставалось, он угрожал. И должен был сдержать слово, иначе от его репутации не осталось бы камня на камне. Он усмехнулся, забавно поболтал руками, глянул на шамана, и нанёс точный неожиданный хлёсткий удар в челюсть Камэ, повалив его на пол. Каме на долго лишился возможности внятно говорить.
— Война так война. — сказал Камэ вставая с пола.
— Не тебе объявлять войну! — крикнул отец — Это вождям решать! И не шаманам!
Джомни вспомнил Хайди. Ему хотелось бежать за ней со всех ног, может он и не знал где она, но боль в его сердце была такая, будто он самого себя зарезал, несколько раз. Но он не мог. Никакой жест, никакой поступок никакая храбрость ничто не смогло бы вернуть эти проклятые богами пятнадцать злосчастных минут.
— Ты не можешь просто так объявить войну, из-за трусливого сынишки. — сказал отцу шаман.
— Да что ты, жалкий папуас можешь знать о храбрости? — громко закричал Джомни — Вы все, ни черта о ней не знаете, сидите тут, как мухи на гиппопотаме, и делите дерьмо копеечное! Вырядились все! Вожди! Шаманы! Воины, с древнющим огнестрелом! Ваш кремний грязнее чем рот торговки, из тантала, не то что космические корабли, сувениры делать брезгуют, вы ничерта не делаете, только разбазариваете сырьё! — Кричал Джомни, и кидал стулья в стены.