Принцесса Сливового Аромата

Воронина Виктория

– Хорошо, Нань, я буду очень осторожной, – заверила брата девушка и отправилась выполнять его новое поручение.

Оно как нельзя лучше соответствовало её тайному желанию снова встретиться с Джучи-ханом. При этом влюблённая Ксяолян не подумала о том, что новая встреча с молодым киданем может стоить ей жизни, любовное волнение затмило ясность её ума. Используя своё искусство маскировки, младшая сестра Тао Наня проследила передвижения монгольских кочевий в течение двух дней и, отправив донесение брату, написанное секретным шифром, с помощью специального гонца, она поспешила к условленному

Джучи-ханом месту встречи – к храму Трёх пагод.

Проводив сестру, Тао Нань сосредоточил своё внимание на проблемах Гунь и послал распоряжение Ким Чу проследить за действиями Мей Фэн.

Укоренившееся подобно корням тысячелетнего дуба в земле предубеждение против дочери Первого Министра Лю мешало молодому генералу увидеть истинный характер девушки, и он искренне верил с подачи своей кузины, что Мей Фэн втайне плетёт коварные интриги против неё и её приёмного сына. Мей Фэн в самом деле не питала симпатии к шестилетнему приёмному сыну императрицы Тао Гунь. Мин – капризный избалованный ребёнок – рос маленьким чудовищем, и самое большое удовольствие ему доставляли мучения слуг и животных. Однако по своей природной доброте Мей Фэн не могла причинить мальчику ни малейшего вреда, хотя он часто досаждал ей своими жестокими выходками и постоянно портил её вещи.

И, тем не менее, скоро в Запретном Городе произошло трагическое событие, которое бросило на неё свою чёрную тень.

В тот день Мей Фэн проснулась на рассвете с жестокой головной болью, которая никак не желала утихать. Девушка знала её причину – настала её очередь прислуживать молодой императрице. При мысли о том, что она снова подвергнется издевательствам со стороны Гунь, Мей Фэн хотелось умереть. С тех пор как кузина генерала Тао поселилась во Дворце Ослепительного Счастья, несчастья принялись подстерегать дочь Первого Министра Лю в каждом его углу.

Гао Чжи заметила слёзы на глазах своей юной госпожи и принялась её утешать.

– Барышня Лю, потерпите, – твердила она. – Не может такого быть, чтобы в вашей жизни бесконечно царила беспросветная темная ночь. Вы – воспитанница Великой Государыни Тинг и вам суждена незаурядная жизнь.

– Теперь мне остаётся уповать только на милость Небес, Гао Чжи, – с глубоким вздохом произнесла Мей Фэн. – Я сделалась совершенно бесполезной для сына моей двоюродной сестры – принца Лю Цзиня. Мне ничего не удастся совершить, пока я нахожусь власти злобной императрицы.

– Не унывайте, посмотрите, какой я приготовила вам роскошный наряд… – прислужница быстро достала из шкафа шёлковое платье пурпурного цвета, расшитое белыми розами. Розы были нарисованы также на веере, который прилагался к наряду.

Мей Фэн радостно улыбнулась, разглядывая великолепное ханьфу, и с удовольствием позволила служанке надеть его на себя. После того как Гао Чжи привела в порядок причёску Мей Фэн, украсив её густые шелковистые волосы жемчужными шпильками, девушка направилась во Дворец Ослепительного Счастья.

Начальник дворцовой стражи доложил ей, что императрица желает провести утро в беседке Золотого Феникса и Мей Фэн принялась хлопотать, стараясь обустроить беседку как можно с большим комфортом.

Её старания

не увенчались успехом. Гунь сразу придралась к тому, что подушки для сидения были синего цвета, тогда как она хотела красные и швырнула их Мей Фэн в лицо, и это притом, что прошлым вечером она изъявила желание пользоваться именно синими шёлковыми подушками. Девушка, не говоря ни слова, поменяла подушки, однако на этом её неприятности не кончились. Шестилетний принц Тао Мин с пронзительным хохотом разорвал на части её веер с розами, и никто из нянь не осмелился сделать ему ни единого замечания, зная, что императрица только одобрит все действия малыша, направленные против обитательницы павильона Сливового Аромата. Гунь намеренно воспитывала в мальчике властность и амбициозность, и все при дворе, в том числе Государь Чжун, признали за ней право растить младшего принца таким способом.

Мей Фэн безропотно стерпела и эту злую выходку маленького принца и забеспокоилась она только тогда, когда мальчик устремился к выходу из беседки.

– Ваше Высочество, вернитесь! – закричала она, помня, что ночью прошёл дождь, и лакированный мостик через пруд с разноцветными карпами кои может быть скользким.

– Кто ты такая, чтобы препятствовать желаниям наследника престола Поднебесной?! – тут же вспылила Гунь, и с размаху ударила по лицу девушку. Мей Фэн ничего не оставалось, как признать свою вину.

– Простите, Государыня, – тихо сказала она, покорно встав на колени.

– Ещё один раз провинишься в этот день, отведаешь палок евнухов, – надменно проговорила Гунь и вернулась к своему чаю со сладостями.

Растерянные няни принца поспешили вслед за мальчиком, не зная, что им делать с капризным воспитанником, которому нельзя было возражать.

Тем временем возле мостика показалась пышная процессия, во главе которой шёл император. Государь Чжун решил после непогоды навести жену и младшего сына, и его евнухи несли для них подарки.

Маленький принц обрадовался, увидев отца, и с весёлым воплем побежал к нему навстречу по мостику. Тут случилось то, чего опасалась Мей Фэн. Малыш поскользнулся на ещё недостаточно просохшем мостике и упал в воду.

Поднялась суматоха. Дворцовые стражники, которые стали свидетелями происшествия, без раздумий прыгнули в пруд, желая спасти принца. Но пруд был глубок, мальчика не сразу нашли и когда его тело вытащили на берег, он уже захлебнулся водой.

На потрясенного неожиданным горем Государя горько было смотреть, Гунь истерически рыдала над трупом мальчика, не в силах успокоиться.

– Во всём виновата Мей Фэн! – кричала она, указывая на девушку пальцем. – Это она устроила так, чтобы наш маленький Мин упал в воду!

Внутри Мей Фэн всё похолодело от этого опасного обвинения. Если император согласится со своей женой, то мучительной казни ей не удастся избежать, и она будет предана смерти. Но к её счастью, Государь Чжун преисполнился к ней симпатии после того, как она публично призналась в любви к нему, и не был склонен верить порочащим её обвинениям.

– Гунь, как она могла устроить падение нашего сына, если я случайно принял решение навестить вас? – отрицательно покачал головой император.