Принцесса тьмы

Мандалян Элеонора Александровна

– Но мне сказали, что ты в опасности.

– Кто сказал? Жена мэра?

Вадим с грустью вспомнил, как эта роскошная женщина покорно пошла на хозяйский зов мужа, и мрачно проговорил: - Она самая.

– Мы договорились с ней, что она так тебе скажет.

– Зачем?

– Чтобы ты потребовал свидания со мной. Мне слишком многое надо тебе рассказать. Уверена, все это время ты работал, не поднимая головы, и, как всегда, понятия не имеешь, что вокруг тебя происходит.

– А что вокруг меня происходит?
– С наивным удивлением Вадим воззрился на дочь.

– Я сейчас такое

тебе расскажу!
– захлебываясь от возбуждения, начала Светлана.
– Во-первых, я теперь знаю, кто убил Андрея и его напарника.

– Откуда ты можешь это знать?

– Его убили прозрачные.

– Кто, кто?!.

– Ах, папка, ну ничего-то ты вокруг себя не видишь, - упрекнула Светлана.
– Хоть мэру-то ты иногда смотришь в лицо?

– Ну смотрю. А что?

– И тебе не хотелось узнать, почему он всегда в перчатках, почему так безобразно напудрен?

– Мало ли. Это какая-то обособленная группа людей или секта. Может, у них мода такая.

– И на парики тоже?

– У него парик? А я и не заметил.

– Так вот. Пудра, перчатки, парик это все маскировка, под которой он скрывает абсолютно лысый череп и прозрачное тело.

Вадим недоверчиво уставился на дочь:

– Что, и жена мэра такая? Она тоже лысая и прозрачная?

– Нет, нет. Она-то как раз настоящая. Она такая же как мы. Мэр похитил ее много лет назад и держит подле себя силой. Можно считать, что она тоже пленница.

– Бедняжка. Неужели она не могла убежать от него?

– Папка, тут все гораздо хуже, чем ты думаешь. Во-первых мы глубоко под землей. Попробуй один, без света найти выход из этих лабиринтов. Стоит тьме сомкнуться над головой, и ты абсолютно беспомощен. Даже один шаг сделать страшно. Во-вторых, это странные, жестокие существа. Они все убийцы.

– Ну уж так прямо и убийцы!

– Они носят на шее такие симпатичные блестящие трубочки, а в трубочках лежат смертоносные иголочки. Если на их пути попадаются нормальные люди, они дуют в трубочку, и труп готов.

– Ах, самураи проклятые...
– пробормотал Вадим.

– Я своими глазами видела. Найт - дочка мэра, убила работника метро только за то, что он увидел ее. Слушай дальше, пока нам не помешали, - торопилась Светлана.
– Есть ещё и лопоухие. Прозрачные их зовут “обитателями тьмы”. Их невозможно увидеть, но они отвратительны и свирепы. Они убивают, отрывая своей жертве голову.

– Боже мой, девочка моя, что за ужасы ты мне рассказываешь!

Светлана искоса взглянула на него:

– Не их ли ты видел каждую ночь в своих кошмарах?

Вадим опешил, глаза его округлились, а взгляд как бы ушел в себя. Он вдруг живо представил страшные картины, назойливо будоражившие его по ночам - студенистые прозрачные нелюди, вылезавшие на поверхность из недр земных, будто земляные черви после дождя.

– Ты... ты хочешь сказать, что сны мои уже сбываются? Что такое возможно в реальной жизни?.. Погоди, погоди, ты не можешь знать моих снов! Ну не подсмотрела же ты их, на самом деле!

– Считай, что подсмотрела, - невесело улыбнулась Светлана.
– Как-то, когда ты уже почти спал, твои кошмары вернулись к тебе. Я стала расспрашивать, что ты видишь, и ты пересказывал мне, не открывая глаз.

Это было так страшно. И вот теперь твои сны сбываются, папа!
– Она поежилась как от озноба. Но спохватившись быстро заговорила снова: - “Мэр” - глава прозрачных, что-то замышляет. С твоей помощью, папа. А как только ты ему станешь больше не нужен, он убьет нас обоих.

– Боже мой, в какую же историю я втянул тебя, девочка!
– Вадим схватился за голову. На его лице были безысходность и отчаяние.
– Надо во что бы то ни стало бежать отсюда. Если мэр не убьет нас, это сделает стихия.

– Что ты имеешь ввиду?

Он задумчиво посмотрел на дочь, поколебался и, решившись, заговорил:

– До сих пор я щадил тебя, не хотел пугать. Просто спешил все вовремя успеть. Но сейчас вижу, что ты во многом рассудительнее и расторопнее меня. Ты имеешь право знать правду. Мужайся, дочка.

Светлана нахмурилась.

– Как ты знаешь, целый год я видел по ночам фантасмагорические кошмары. В этих повторяющихся снах мне было многократно показано мощнейшее землетрясение в Москве. С указанием точной даты - месяца, дня и часа, когда это произойдет. Именно во время этого землетрясения и лезли из земли те омерзительные студенистые существа...

Острое чувство опасности, нависшей над всеми нами, не покидало меня ни днем, ни ночью, не давало спокойно жить. Поскольку речь шла о судьбе многомиллионного города, я не мог руководствоваться только своим ясновидением. Я принялся изучать ситуацию с позиций ученого. Увы, все сошлось. Но что могу я - обыкновенный слабый человек, противопоставить разрушительным силам природы?
– продолжал свою исповедь Вадим.
– Я пытался предупредить Москву о надвигающейся беде. Увы, мне не верили. А потом нас с тобой заманили в ловушку эти... Как ты их называешь? Прозрачные. Они каким-то образом собираются использовать мои карты. Я должен понять, каким именно. Хотя, может это уже и не имеет значения. Если до указанного мне срока мы не выберемся на поверхность, то скорее всего... останемся здесь навсегда.

Светлана в ужасе смотрела на отца.

– Прости, моя родная, что я вынужден открыть тебе это. Но у меня нет выбора. Я просто ума не приложу, что делать.

– Нужно бежать отсюда, папа! Любой ценой! Или ты собираешься сидеть сложа руки и покорно ждать конца?

– Ты же сама сказала, что это невозможно. Ни я, ни ты не знаем, куда бежать. Послушай, а ведь дочка мэра, кажется, была тут твоим гидом.

– От наших прогулок я только окончательно запуталась. Но я знаю одно: нужно действовать... Ах, почему ты у меня такой инертный! Даже сейчас, когда нам грозит гибель.

– Что мне делать? Что!?. Подскажи.

– Есть только одно существо, которому можно довериться - Сэд.

– Кто?
– не понял Вадим.

– Лариса. Лариса-Сэд. Жена мэра. Дочке ее доверять ни в коем случае нельзя. Она все делает по указке отца. А вот ее мать... Сэд ненавидит мэра. Она мечтает выбраться отсюда...
– И, вспомнив ее поцелуй, Светлана добавила: - Она теплая, папа.

– Я все понял, Ланочка. Я должен рассчитывать только на нее.

– И немножко на себя, верно?
– с легкой улыбкой, в которой таился упрёк, подсказала Светлана.