Принцесса яда

Коул Кресли

– Джексон, ты поразил меня тем, что можешь идти дальше, это не всем по плечу.

– Как насчет того, чтобы спросить, какая моя любимая книга? Или какой урок мне нравился больше всего?

– Я думаю, что ты любил английский, и, наверное, Робинзон Крузо - твоя любимая книга.

 Угрожающе низким голосом, он сказал:

– Иногда я забываю, что ты была в моем доме.

– Хорошо, я попробую еще раз. Итак, Джексон, что ты планировал делать после школы?

Он посмотрел на меня сузившимся взглядом.

 - Открыть магазин

запчастей. Красть автомобили для разборки на детали. Разве это не то, что ты ожидала от меня услышать?

– Забудь, о чем я спросила.

– А что ты бы делала-то?

– Вышла бы замуж за Брэндона, завела несколько ребятишек, и играла бы в теннис весь день. Разве это не то, что ты ожидал от меня услышать?

Он, казалось, хотел задушить рулевое колесо. По крайней мере, его руки зажили. Когда на прошлой неделе, я настаивала, что нужно их продезинфицировать и перевязать, он был груб, но я думаю, что втайне ему нравилось, когда кто-то суетился над ним. Потому что это была такая редкость. Когда я закончила перебинтовывать их, он проворчал: «Удивлен, что ты не поцеловала их, чтобы им стало лучше.» - Так я и сделала, прижавшись быстрым поцелуем в каждой повязке, просто чтобы шокировать его. Вместо этого, хрипота в его голосе усилилась, когда он назвал меня - Ma Belle infirmiere.( Моя симпатичная медсестра).

Его настроение было настолько изменчивым. В ту ночь он был кокетливым. Теперь он был задумчив, наполнен напряжением. Казалось, чем лучше я к нему относилась, пытаясь сделать его счастливым, тем больше он отворачивался от меня. Тишина снова повисла между нами. Мой живот заурчал. Джексон бросил на меня хмурый взгляд. Я уже знала, что мой голод по-настоящему беспокоил его, как будто я просила давать мне еду.

– Мы не будем есть еще в течение нескольких часов, принцесса.
– Он знал, что я ненавидела, когда он называл меня так. – Эви, мы договорились держать курс на Атланту. И мы знали, что это будет тяжёлая дорога.

– Я не жалуюсь. Я никогда не жаловалась.

– Нет, но твой живот... Я почти хочу, чтобы ты начала скулить.
– Его пальцы на руле побелели.

– Что это даст?

– Это лучше, чем сидеть здесь весь день и молча терпеть.

– Терпеть? Вряд ли!
– он не понимал. Я могу справляться лучше теперь, когда голоса успокоились.
– Я была в отличном настроении.

– Чушь! С чего это вдруг? Ты измотана, голодна, и ты не знаешь где и когда в следующий раз поешь.

– Ты не был обезглавлен листом металла, и мы залили немного топлива. Победа!

– Но у нас нет еды.
– Дворники царапали лобовое стекло все громче. Скрип, скрип, скрип...

Я опустила руки.

– Ладно, ты меня уговорил. Я официально в дерьмовом настроении.

– Черт возьми, ты не должна нуждаться в еде.
– Утром, он отдал мне львиную долю, называя меня "растущая девочка". Он пояснил это так: «Черт, Эви, мне нравится, что у тебя здесь - жестом указывая на мои груди.
– Я хочу

в конечном итоге увидеть их размер».

Теперь он пробормотал:

– Думал, что я немного поохочусь.
– Иногда мы видели птиц или кроликов.
– А ты точно не вносишь в это свой вклад.

Нет, но я могла. Если бы дела пошли совсем плохо, я бы стала выращивать продукты питания из семян в рюкзаке. Отказываясь попадаться на эту удочку, я сказала:

 - Уже поздно.

 Ветер стих, садилось солнце. Зола начала рассеиваться, открывая прибывающую луну.

– Разве мы не должны искать место для ночлега?

– Мы должны проехать эту местность. Поиски топлива заняли больше времени, чем я думал.
– Он оглянулся через плечо, и обратно к дороге, набирая скорость.
– Меня тошнит от этих бурь.

– А как насчет Бэгменов? Ты сказал, что никогда нельзя ездить после захода солнца.
– Во второй половине дня, мы пересекли мост. Если они стекались у старых водоемов, в ночное время...

Он сказал:

– Здесь я устанавливаю правила, - добавив - если мы не на территории работорговцев. Так или иначе, мы должны остановиться на некоторое время.

Мой желудок более настойчиво зарычал.

– Черт, Эви! Мы не можем рисковать в поисках пищи прямо сейчас. Если со мной что-нибудь случится, ты останешься ни с чем.

– Еще раз - я не спорю с тобой о еде, я не жалуюсь, и я могла бы сильно удивить тебя и выжить без твоей помощи.

– Ты не умеешь охотиться или находить пищу. Ты поглотитель ресурсов и не умеешь готовить.

– Ты повторяешься.
– Я ничего не отрицала. Я ужасна в приготовлении пищи, я не могла, без проблем, даже подогреть равиоли.

– Ты должна заканчивать каждый день словами: «Спасибо, Джек. Это здорово - быть живой.» - Ещё один взгляд через плечо, и прибавление скорости.

– Очевидно, что я просто неудобство для тебя, как кандалы. Я удивлена, что тебе не надоело возиться со мной, и ты не бросил меня. Все жду, когда ты скажешь: "затрахало все это", и бросишь меня на пути к Северной Каролине.

– Я должен решить головоломку.

Именно поэтому я не говорю тебе об урожае, пока ты не привез меня куда нужно.

– Кроме того, - он сверкнул на меня волчьей улыбкой - я еще даже не спал с тобой.

Я потеряла дар речи.

 - Ты говоришь о… сексе. Со мной?

Я должна была догадаться, что этот разговор возникнет достаточно скоро. Казалось, от того, что каждую ночь мы проводим вместе, нам становится всё менее комфортно друг с другом. Если он чувствовал себя относительно безопасно ночью, он спал без рубашки. Те, дразнящие открытые участки груди, которые я видела, волновали меня, и это не давало мне уснуть. Время от времени, я бросала осторожный взгляд на кровать, в то время как он бросал голодный взгляд на меня.

– Секс это - то, о чём ты сейчас сидишь и думаешь в этой машине?
– как, я и подозревала, мне лучше не знать.