Принцесса Юта и суп с каракатицей
Шрифт:
— Нет, дитя моё, разумеется, их относительно небольшое число.
— И что, все они знакомы друг с другом или хотя бы слышали друг о друге?…
Тётя Георгина выдержала пристальный взгляд племянницы. Немного помолчала и обратилась ко всем собравшимся.
— Уважаемые господа, мы очень недавно знакомы, но, полагаю, вам можно доверять тайны. Как я поняла, в вашем городе бывает немного гостей, тем более, мало гостей во дворце. Но, как вы считаете, если бы удалось проникнуть во дворец и переговорить с Его Величеством, это помогло бы делу?
— Несомненно!
Тётя Георгина попросила тишины.
— А если бы ко двору Любомира прибыли высокие гости из другой державы, их бы впустили?
— Уж их бы приняли с почестями, — заверил её Максиан. — Ведь главное показать всем, что у нас в королевстве мир и благополучие. Их даже могли бы проводить на экскурсию в Сад.
— Что бы вы сказали, если бы эти гости были настроены решительно против владычества Каракатицы?
— Это было бы чудо. Жаль, никаких послов иноземных держав здесь у нас в подвале не было и не предвидится.
Юта захихикала в кулачок, а её тётя выпрямилась с большим достоинством. И абсолютно серьёзно сказала:
— Вы ошибаетесь, сударь. Хотя, возможно, это и есть чудо. Я — великая княгиня Георгина Невская, а Юта — моя племянница принцесса Иустина, дочь Его Величества короля Адриана [9] Невского. И наш добрый кузен Любомир будет обязан выслушать, что бы там ни говорила Великая Мара!
9
Адриан — «тот, кто родом из Адрии или с побережья Адриатики. Память — множество дней, в том числе 18 марта.
Это неожиданное предложение сначала оглушило собравшихся горожан. Потом волна радости и надежды захлестнула их, и на речь тёти Георгины они ответили громом аплодисментов, не зная, как иначе выразить своё восхищение.
И Юта тоже вместе со всеми хлопала в ладоши, чествуя свою тетю.
Глава 9. Великая Мара
Обсуждение нового плана длилось почти до утра. Юта давно отправилась спать; за ней пришла мама Полика и сказала, что для принцессы готова постель и горячая ванна. Тётя Георгина отправила племянницу в кровать, а вскоре и сама ушла, оставив мужчин обсуждать подробности плана.
Рано утром Георгина спустилась в зал и застала Юргена, завтракавшего в одиночестве.
— Доброе утро, сударь.
— Доброе утро.
Георгина присела за стол напротив него, но к завтраку присоединиться пока не захотела, ждала племянницу. У тёти Георгины было почему-то сегодня отличное настроение, она вся лучилась добрым весельем. Улыбаясь, смотрела она на их случайного спутника, с которым их, казалось, уже связывает многолетнее знакомство.
— Вы снова скажете, сударь, что мы Вам не открыли всей правды? — лукаво спросила она.
Юрген удивлённо поднял на неё глаза:
— Когда это?
— Но мы же скрыли своё «благородное
— Ничуть. Разве я не знал, что вы — дамы из общества? Сразу же знал, с первой минуты. А королевская кровь… Княгиня или баронесса — мне-то какая разница? В том смысле, что для меня это одинаково недосягаемое положение, — уточнил он, не желая обидеть собеседницу.
Но Георгина не обижалась, напротив, ей казалась очень милой его манера говорить.
— В последнее время, — сказала она, — я особенно рада, что нам на дороге встретился такой верный рыцарь как Вы, Юрген. И, несмотря на то, что наше приключение ещё неизвестно чем кончится, я хочу, чтобы Вы знали: я не жалею, что послушала Бас и отправилась в это королевство. И мне не хотелось бы, чтобы разница нашего социального положения как-то повлияла на нашу дружбу.
— Можете не волноваться, княгиня, — заметил Юрген. — Между прочим, Вы сейчас думаете, что я провожу Вас во дворец и впоследствии сохраню о нашем маленьком путешествии наилучшие воспоминания, да? Но Вы ошибаетесь, во дворец короля я пойду вместе с вами.
— Вас же не пустят!
— Почему это? Я — голос народа, со мной обязаны считаться. Это как раз вас могли бы не впустить без меня.
— Неужели во дворцы так запросто пускают бродяг? Извините, не знала, — саркастически заметила Георгина.
— Разумеется, пускают. Лучший пример — сама Великая Мара!
Тётя Георгина снова заулыбалась.
— Я и рада, что мы идём вместе. Нам нужен защитник. Надеюсь, я Вас ничем не обидела, сударь?
— Я не так глуп, чтобы обижаться на королев.
— Я только княгиня.
– Да это неважно. Кроме того, раз мы созданы по образу Божию, Он не мог создать нас без чувства юмора.
– Простите, что Вы сказали?
— Ничего. Есть такая пословица.
Георгина мигом побледнела и отвернулась, глядя в сторону. Потом, несколько успокоившись, она заказала и себе завтрак.
В зал весело вбежала Юта. Поздоровалась и поцеловала тётю в щёку.
Максиан очень удивился, узнав, что Юрген присоединяется к королевскому посольству.
— Ты хочешь пойти к королю вот в этой одежде?!
— А что такого? Чародейка наверняка к нему явилась в своей рабочей одежде: в плаще со звёздами и в средневековом балахоне до пят. Я прав?
— Да.
— Так чем я хуже?
— Я не в том смысле, просто могу тебе достать приличный костюм. Или, как полагается, морскую форму. Хочешь?
Юрген похлопал друга по плечу.
— Спасибо. Но именно «для формы» Я лучше останусь так. Мне будет так проще сказать Каракатице пару ласковых слов.
— Ты очень сильно рискуешь, Юрген.
— Чем? У меня же ничего нет.
— И никого? — уточнил Максиан.
Юрген отрицательно качнул головой.
– Я по-прежнему птица вольная и одинокая.
— Нашёл, чем хвастать! В твои годы пора бы поду мать о семье.
— Я и думаю. Может, во дворце кого-нибудь присмотрю.
— Ты всё шутишь, — вздохнул Максиан. — А я, представь себе, ужасно волнуюсь. Неужели наш план сработает?