Принцесса Занзибара. Женщины при дворе султана Сеида Саида

Руэте Эмилия

Часто можно слышать, как европейцы хвалят султана Занзибара за приветливость и учтивость. По тому, что я о нем написала, можно судить, каков он на самом деле. Несомненно, в глубине души он ненавидит уже одно слово «европеец» сильнее всего на свете. А что касается его мнимой дружбы с Германией, то, я думаю, у Германского Восточно-Африканского общества есть достаточно доказательств, которые опровергают его заверения.

Легко можно понять, что я немногого

ждала от Сеида Баргаша в деле удовлетворения моих личных требований. Газеты распространили сообщение, что я будто бы вернулась в Германию, полностью завладев всем своим наследством, состоявшим из выручки от продажи двадцати восьми домов. Это вымысел. Я не получила ни гроша. Мои требования – которые признал справедливыми даже британский генеральный консул, а это много значит – остаются неудовлетворенными и сегодня. Колоссальную сумму шесть тысяч рупий (около пятисот фунтов стерлингов), которую мой богатый брат предложил мне в качестве отступного, я с благодарностью отвергла. С тех пор как Баргаш взошел на престол, умерли пять моих братьев, пять сестер, моя тетя Айша, три племянницы, один племянник и богатая мачеха, и я имею право на долю имущества каждого из них. Султан отказался от примирения со мной, которого в ничего не значащих выражениях потребовало германское правительство. Он, должно быть, поздравлял себя с удачей, когда мои личные дела были отодвинуты в тень политическими вопросами.

И еще одна неприятность. Каждый, кто хорошо знает Занзибар, прекрасно понимает, что султан правит лишь в мелочах, а остальными делами занимается британский генеральный консул, о котором даже его враги справедливо отзываются как о великом мастере дипломатии. Если бы я была так же незнакома с практикой и стратегией дипломатии, как десять лет назад, и принимала за чистую монету каждое красиво звучащее слово, я, вероятнее всего, поверила бы тому, что генеральный консул сказал одному старшему офицеру германского флота.

А сказал он, что, к своему величайшему сожалению, не был в состоянии ничего сделать для меня, потому что, к несчастью, в этом квартале года ему не представилось ни одной возможности увидеться с султаном и передать мои пожелания. Вскоре я узнала, что за две недели до этого разговора этот джентльмен провел с султаном несколько дней в одном из его имений. Говорят также, что дворец султана связан с генеральным консульством его величества короля Великобритании телефонным проводом и эта линия связи активно работает.

Приближаясь к Занзибару, я очень сомневалась в том, что меня ждет там теплый прием. Я не ожидала, что мой

брат полностью откажется выполнить желания немцев, и я не ошиблась. Я была готова к тому, что он будет только терпеть мое присутствие на острове из уважения к Германии. Его злодейское обращение с остальными моими братьями и сестрами явно не предвещало мне дружескую встречу с его стороны. Но был другой вопрос: как воспримет мое появление народ? К счастью, на него я могу ответить, что люди приняли меня тепло и сердечно. Арабы, индийцы и коренные местные жители – все вместе горячо просили меня провести остаток моих дней на Занзибаре. Этим подтверждается мое предположение о том, что у них не было религиозных предрассудков против меня из-за моего перехода в христианство. Один араб даже сказал, что всегда считал меня дочерью моего отца, что мой переход в другую веру был предначертан с начала мира, что и мой отъезд, и мое возвращение произошли по воле Бога. «А теперь, – добавил он, – вы и ваши дети, конечно, останетесь у нас».

Такие доказательства любви и преданности и вместе с ними – бесконечная радость оттого, что я снова увидела свою дорогую родину, давали моей душе силы выдержать многие тяжелые часы, наполнили мою поездку счастьем, которое я буду ощущать всю жизнь, и я могу лишь вновь смиренно восхвалить Бога за Его великие доброту и милосердие.

Мой второй отъезд с родины не обошелся без тяжелой душевной боли, которую разделили со мной мои друзья. Их прощальное письмо, написанное на арабском языке, было прислано мне в Германию. Его дословный перевод станет хорошим завершением моей книги.

Они уехали отсюда, не сказав мне, что уезжают.Это разбило мое сердце и наполнило душуиспепеляющим огнем;О, если бы я мог прижаться к ним, обняв их за шею,когда они покидали нас…О Господин Вселенной, сведи нас вместе, прежде чем мы умрем,Хотя бы всего лишь за несколько дней до смерти!Если мы будем живы, мы встретимся снова,А когда мы умрем, бессмертная часть нас продолжит жить.О, если бы я был птицей!Тогда я с тоской полетел бы вслед за ними.Но как может улететь птица, у которой подрезаны крылья?