Принцесса
Шрифт:
– В какой ещё новой школе? – это что, получается, вместе с переездом я иду в другую школу? А как же эта? У меня же лицей и самый лучший класс.
– Мы уже всё решили. Доучиваетесь первую четверть и переходите в новую школу.
– Я хочу остаться в этой, – всё ещё, не веря в неизбежное, продолжала настаивать я.
– Лиза, – прозвучало слишком холодно и спокойно, – значит, мама приближается к порогу раздражительности, пора остановиться и взять паузу. – Добираться от дома до школы примерно час в одну сторону, на двух автобусах с пересадками. Слишком долго и далеко. Не обсуждается.
– Но как же,
– Ну всё. У папы совещание закончилось. Мы едем домой. Выходите через 15 минут. По дороге поговорим.
Я не поехала.
Андрей уговаривал дать шанс новой квартире или хотя бы поговорить с родителями по дороге. Но я была непреклонна.
Хотела обсудить неожиданный переезд со своей лучшей подругой. Набрала номер Полины. После долгих гудков трубку сняла её бабуля и таким своим голосом, будто она терпеть меня не может, прошипела:
– Вообще-то, у Полиночки сегодня танцы, им поставили дополнительные часы тренировки, потому что в субботу они выступают.
Эх, как же не вовремя. Моя Полинка вернётся лишь к девяти… Такими темпами только по выходным и будем видеться. Меня с новой силой пронзило понимание: скоро мы совсем видеться не сможем, даже по выходным!
Я накинула куртку и пошла к Светке. Мы с ней вместе из школы шли, она точно дома. Я спустилась на этаж ниже и позвонила в дверь. Два раза, как было принято в их семье, если пришёл к детям.
Вместо Светы открыла дверь её строгая и сухая мама.
– Здравствуй, Лизавета, – начало не самое доброжелательное.
– Здравствуйте, тёть Лариса. А Света дома?
– Дома-дома, – очень сердито ответила она и, как будто, даже показала кулак за своей спиной.
– А можно её позвать? – конечно, я ощущала, что атмосфера накалена, но попытаться стоило. Вдруг прокатит.
Не прокатило.
– Светлана не может выйти к тебе и к нам тоже нельзя! – тон Светкиной мамы заставил меня попятиться подальше от дверей. – Она наказана на неделю! И даже гулять не пойдёт! Два, два за диктант! – Всё продолжала распаляться тётя Лариса и даже мне стало немного стыдно за Светкины двойки.
– Хорошо, – сдавленно ответила я и, почувствовав непрошенные слезы, опустила голову. – Я пойду тогда.
– Подожди, ты что, плачешь? – прозвучало уже более мягко и по-доброму.
– Нет-нет. Всё хорошо, – быстро соврала я и убежала наверх, отвернувшись. Чтобы предательские краснеющие щеки меня не выдали.
Дома было невыносимо.
Сначала я ходила из комнаты в комнату, не могла найти себе места. Вышла на балкон – темно и холодно, даже убегающие красные дорожки машинных фар сегодня не успокаивали. Попыталась смотреть сериал, но терзания очередной Марии меня не впечатляли. Внутри как будто расправили сжатую пружину, и она дергала меня из стороны в сторону.
Мне надо было срочно с кем-то обсудить этот клятый переезд. Быстро
Наша крупная, лохматая собака резвилась на воле и дёргала поводок, заставляя меня бежать то по траве, то по размокшей тропинке.
В моей голове роились вопросы и возмущения, искали выход, но, так и не найдя, выливались в пустоту улиц:
– Что за бред!
– Зачем нам переезжать?
– Здесь всё привычно и так знакомо.
– И школа – лицей, а на каникулах дискотека планируется. Как раз нашему седьмому классу уже разрешили…
– А как я туда пойду, если больше не буду учиться в этой школе?
Домой с собакой вернулись обе уставшие. Я вымыла её лохматые лапы, особо уделив внимание мягким розовым подушечкам, что выделялись среди чёрной шерсти. Потом перешла на домашние дела: перемыла всю посуду, подмела на кухне пол, развесила бельё.
Родители будут довольны, возможно получится отстоять свою идею о школе. Может сработает в этот раз.
Дальше принялась за «Тараса Бульбу». Но я и в спокойном расположении духа не могла его читать. А теперь меня просто выбешивала эта неспешная размеренность и тягучее повествование. Ощущение, будто внутри меня бушует ураган и не даёт сидеть на одном месте.
Родители и брат всё не возвращались.
Где же они? Сколько можно ездить? Скоро спать. Я задавала вопросы теперь уже в пустоту дома. Мерно стуча когтями об пол, ко мне подошла собака и положила мохнатую морду на мои колени. Я автоматически начала её гладить. От неизвестности я вновь нервничала, подскакивала к окну, смотрела в темноту двора. Собака шла за мной и тоже смотрела во двор, поставив лапы на подоконник. Ничего не успокаивало.
От раздражительности собрала школьную сумку. Снова изучала родной двор. Всё реже подъезжали машины. Стас выгуливал своего дога на соседнем дворе. «Пойти, что ли с ними?» – возникла мысль. Мне как раз есть что рассказать. И наконец кто-то из нашей компании в доступе. Обрадовавшись мелькнувшей удаче, собралась одеваться, но увидела, как огромный дог рванул вправо, к фигуре высокого мужчины. Дальше они уже втроём пошли в сторону аллеи. Сегодня они гуляют мужской компанией: дог, Стас и его папа.
Через некоторое время яркие фары прорезали светом подъездную дорожку. Из серой «Волги» вышли мои родители и брат.
– Всё ещё дуешься, Лисёнок? – спросил папа негромко. Я демонстративно уткнулась головой в подушку. Хотя, если честно признаться, это милое детское прозвище всколыхнуло в моей душе нечто светлое. В семье меня многие так называли, зная как я обожаю мультики про лисят. "Земляничный дождик" и всё такое. Хотя внешность моя нисколько не напоминала этих зверьков. Я не была рыженькой или зелёноглазой. За мои светлые волосы, голубые глаза и румяные щёки бабушка называла меня «русской красой». Моё мнение о красоте было другим, но только кого оно интересовало?