Принцессы не прощаются

Левина Ксюша

 Это был первый день предновогоднего сезона, зал был на удивление полон. На мягких диванах, за столиками сидели разряженные люди. Я пахла корицей из-за Нины и своим любимым Moncera, который так пряно отдавал кедром.

Last Christmas

I gave you my heart

But the very next day you gave it away

This year

To save me from tears

I'll give it to someone special

Я пошла по залу, наслаждаясь вниманием, новогодним кайфом, витающим в воздухе, как запах корицы. Обошла почти все столики, и за самым последним, угловым,

увидела тебя, мой дорогой друг…

Мой похититель духов. Непонятный чувак с пшеничными кудрями и наглой улыбкой самодовольного болвана. Я ещё не знала чем это закончится, но всё стало куда интереснее.

Глава вторая. Как флиртуют мальчики и сотрудники налоговой

 Last Christmas

На прошлое Рождество

I gave you my heart

Я подарил тебе своё сердце.

But the very next day you gave it away

Но на следующий день ты его вернула.

This year

В этом году,

To save me from tears

Чтобы оградить себя от переживаний,

I'll give it to someone special

Я подарю его кому-нибудь особенному.

«Last Christmas» — песня британского поп-дуэта Wham!

 Я не допела сет, веришь, нет, но мне показалось, что свет потух и луч прожектора нацелился на тебя. Ты сидел в этом луче, а я стояла в таком же, но на сцене. На нас, почему-то, были наряды в стиле “Чикаго”, и… ой, не спрашивай. Песня закончилась, отгремели аплодисменты (так казалось мне, на самом деле я никому не сдалась со своими песнями), и ноги мои не слушались.

 У тебя были МОИ духи и ты сидел тут.

 Чёрта с два я уйду с пустыми руками, дорогой друг…

 — Простите, мы можем поговорить? — я говорила сухо, профессионально. Будто собиралась сообщить о какой-то мелочи, вроде проблем с парковочным местом или вроде того.

 Но парни за твоим столиком закатились в ужасном смехе. И правда, чего я хотела от места, где подают кальяны и просят за них столько, будто их делает сам Джинн из лампы?

 Я совершенно не боялась таких как ты и сидящие рядом с тобой, при обычных обстоятельствах вы бы меня просто не заинтересовали. Вам нет тридцати, вы по непонятным никому причинам при деньгах, у вас вечно горят, как масляные лампы, глаза. И на “нет” — вы смеётесь. Но вы в общем-то не плохи, вам гулять ещё от силы пару-тройку лет, вы цепляетесь за свою молодость не хуже девчонок “к тридцати”, которые трутся тут с богатыми дядьками.

 Ты единственный из всей компании так и не засмеялся. Смотрел на меня холодно, убийственно, с вызовом, как на врагиню. Не знаю уж, что я тебе сделала.

 — А ну тихо, — одними губами произнёс ты и твои друзья заткнулись. — Чего тебе? — и я увидела твою улыбку.

 Если бы я любила себя чуть меньше, эта улыбочка меня бы непременно тронула. Я бы непременно растеклась тут лужицей, потом достала сердце, протёрла тряпочкой и вручила тебе, извинившись, что оно пачкается кровью, но я непременно всё постираю.

 За такие улыбки продают сердца,

я не сомневаюсь, но, к счастью, не на ту напал.

 — Мм… поговорить, — как дураку повторила я, развела руками, будто жесты могли помочь.

 — Тебе разве петь, — ты почесал ногтем большого пальца правой руки левую бровь. Ах! За это в придачу к сердцу бедолажка доставала канцелярский ножичек и вырезала что-то на твой вкус: лёгкие, печень, почки... Чего желаете? — Не надо?

 — Мне надо поговорить. Прошу, давай не будем усложнять. Это очень важно.

 — Мм… ну, если важно — говори. Принцесса, — ты выделил это слово и твои парни покатились со смеху.

 Всё ясно, они знают историю с “Почтой России”.

 Ну ничего необычного, мои девочки тоже, все как одна, уже в курсе. И знай Нина, кто ты, она бы уже металась тут как маленький вертлявый ши-тцу.

 — Хорошо. Ты по ошибке забрал мою посылку! Не мог бы ты вернуть? Там очень важная для меня вещь, — я не говорила ничего стыдного или странного, но твои дружки опять заржали.

 — Да, хорошо, — ты улыбнулся. Опять. Где там мой канцелярский ножичек?

 — Хорошо, — кивнула я, рассчитывая на победу.

 — Хорошо.

 — И?

 — Что и, принцесса?

 — Прости, я не представилась и тебе приходится… кхм… использовать это странное слово. Лидия, — я протянула руку, но ты её не пожал. Ну не страшно, ты просто ещё не знал правил вежливости. Мы прошли их гораздо позже.

 — Егор, — ты не сводил с меня глаз, а я не убирала руку. Кто кого? Я перевернула ладонь вверх и дважды сжала и разжала пальцы.

 — Посылка, Егор.

 — Посылка?... А моя где?

 — На… почте? — я всё-таки опустила руку. Диджей уже включил новогодний сет и хор пел “Mary's Boy Child”.

 — Меняю твою посылку, — ты подался вперёд, упираясь локтями в колени, сцепив руки в замок. — На мою посылку.

 — Чего? При чём тут я и твоя посылка?

 — А причём тут Я и твоя посылка? Проси с “Почты России” компенсацию!

 — Зачем тебе моя посылка? Я же попросила по-хорошему, не хамила, ничего такого не делала. Что не так? — ты перестал улыбаться.

 — Ничего. Просто так. Справедливости ради… пострадала же ещё хозяйка трусов, верно?

 И все опять заржали. Уже просто гомерически, так что стали оборачиваться люди с других столиков. А потом… запели.

 А я теперь принцесса,

в трусах с алиэкспресса

 В трусах с алиэкспресса

теперь принцесса я!

 Вот оно что, кудряшка Егор…

 Что ж не сиделось-то тебе спокойно. Зачем было быть противным? О, я могла бы начать вздыхать, что за несправедливость и почто мне такое наказание, но будем честны… ты и правда ничего мне не должен, котик. Ты в праве делать то, что угодно твоей душе. А я в праве пойти и написать на сотрудницу почты жалобу. И да, никто не вернёт бедолажке, заказавшей трусы, её посылку… Вероятно, они просто сделаю вид, что она не дошла или вроде того. Ну по моему мнению эти ребята всесильны.