Принцессы не прощаются
Шрифт:
— А папа?
— Папа у нас “строитель”, — я изобразила пальцами кавычки, — Вернее он учился на строителя, а работает в строительной компании кем-то очень похожим на риэлтора. Менеджер одним словом.
— Кто из них тебя воспитывал? — ты пододвинулся ещё ближе, и положил голову на мой живот. Я сразу же начала гладить и пропускать сквозь пальцы твои волосы, и от этого в животе тот огненный дракончик, что испепелял внутренности, заурчал, как котёнок.
— Дед. Папа. Мама. Да все понемногу. Так вот у деда никогда не было образования, он просто был талантливым столяром, у него в гараже была мастерская,
— Кем работала? — твои пальцы касались моих губ, и пока я говорила — невольно целовала их. А ты улыбался всякий раз, когда на взрывных согласных поток горячего воздуха скользил по твоей коже.
— Сначала в том же отделе, где когда-то работала консультантом мама. Брала под зарплату красивое бельё, и если честно, считала, что это очень крутое место. Училась на сомелье. Потом бармена, и кависта. И работала в своё удовольствие. В какой-то момент решила исполнить мечту и подтянуть умение петь, это было очень круто на самом деле. Посещала курсы, чтобы подрабатывать в караоке.
— Что будет, когда Люся попросит у тебя совета об образовании?
— Не знаю. Я очень боюсь, что придёт мама… через год, например, и скажет, что Люсе пора готовиться к поступлению на какие-нибудь международные отношения или что-то в этом духе.
— А чего по твоему хочет Люся?
— Ничего. Она ребёнок. Она ничем не увлечена. Я была такой же и как же здорово, что не стала слушать в восемнадцать маму, которой было просто жизненно необходимо, чтобы я шла учиться.
— Не боишься?
— Чего?
— Что она не будет такой же сильной как ты и сможет сама вылепить свою профессию без всякого образования?
— Нет. Она лучше меня.
— Почему?
— Меня воспитывали все подряд, а у неё есть я… Я не хороший воспитатель, но я пытаюсь её понимать. То, что ты сказал сегодня… это же не прошло сквозь мои уши. Я правда хочу, чтобы она была понятой. Если я испугаюсь сейчас и скину всю ответственность на кого-то, кто даже попытаться с ней поговорить не сможет, то что должна почувствовать она? Я — тот человек, который у неё есть. Остальные добровольно ушли, значит скатертью им дорога. Так что мне не время бояться, верно?
— Чертовски верно…
— Улыбаешься? — усмехнулась я.
— А куда мне деваться? У меня новогодняя сказка, — от твоего смеха моего живота коснулось горячее дыхание, а в животе завозились пушистые котята. Они урчали, мурчали и потягивались, царапая коготками внутренности. Я радовалась этому ощущению, которое, наверное, зовут “бабочками”.
— Не будь таким милым…
— Почему?
— Я до сих пор тебя не разгадала.
— Что же во мне такого непонятного?
— Мне непонятно, зачем ты ко мне прицепился. Понимаешь?
— Нет, — ты придвинулся ближе, положив голову на мою грудь, и теперь почти касался губами
— Почему?
— Не знаю. Но ты красивая, как конфетка. Дурацкие слова, я знаю, но ты вроде очень идеальной куколки. И при этом не рассыпаешься, если тебя коснуться. Швы нигде не торчат, нитки. Ты просто чертовски хорошенькая и внутри и снаружи. И очень строгая при этом. И почему-то женственная. Такая… принцесса воинственного королевства, которая завязывает принцесьи локоны на макушке и идёт убивать-колоть врагов, посягнувших на жизни её людей.
— Мне нравится, — я улыбнулась и закрыла глаза, а твои губы коснулись моего подбородка.
— Дай руку, — попросил ты и я тут же вытянула её, выпутав из твоих кудрей.
Я ожидала, что ты поцелуешь ладонь или вроде того, но вместо этого, запястья коснулась невесомая пыльца волшебного винтажного аромата “Герлен”, мягко касаясь кожи. Я засмеялась, а когда открыла глаза флакончика уже не было, а ты снова поцеловал мой подбородок.
— Ты даришь мне мои же духи? — спросила я, приподнимаясь на локтях, толкая тебя. Ты недовольно нахмурился и уронил меня обратно.
— Нет, ты заслужила их за откровенность. За то, что очень честная. Я в который раз убедился, что не ошибся в тебе.
— А я в тебе ошибусь?
— Надеюсь, что нет. Хотя ничего не обещаю. Я вообще не идеал.
— Н-да?
— Н-да, — кивнул ты, — Всё, расслабься. И просто полежи со мной.
Ты забрался на диван, лёг за моей спиной и прижал меня к себе. Я была уверена, что невозможно уснуть на таком тесном диване, без подушки и одеяла, но уже через пару минут поняла, что качаюсь на мягко вибрирующих волнах сна, а тело распадается на атомы, смешиваясь с теплом твоего тела и сладкой негой. Я наслаждалась этим, опасаясь, что одно лишнее движение всё разрушит, но вместо этого ты шепнул: “Спи”, и коснулся моего виска поцелуем, от чего я расслабилась и, видимо, отключилась.
Глава двадцать вторая. Ненавижу тебя, Егор!
— Всё так непривычно. Я никогда не оставалась наедине с мужчиной,
даже в одетом виде. А без платья это уж совсем как-то странно...
Но я не возражаю. А вы?
— А я, пожалуй, пойду выпью чашечку кофе.
("Римские каникулы" ред. Билли Уайлдер)
Я открыла глаза и радостно замерла, глядя в окно. Там было чёрное небо. Там были звёзды и луна, и всё это обещало, что вся ночь ещё впереди. Что ещё не утро и сказка заканчиваться не должна.
Было жарко, футболки между нашими телами стали влажными от пота, твои руки, наверняка затекли, а пока я плавилась от жары под твоим телом, ты, наверное, зяб.
Я вылезла из твоих рук и облегчённо выдохнула. Страшно хотелось пить и размять кости, а потом вернуться обратно и снова нагреть место рядом с тобой и вообще никуда не деваться. Высшая степень нежноты. Как будто кто-то растопил в моей душе розовые клубничные зефирки.
Я Дошла до холодильника, но не нашла воды, так что пить пришлось апельсиновый сок. У меня всегда имелось пару бутылочек минералки про запас, а у тебя я нашла в дверке только… водку. Уже сейчас я знаю, что в бутылках из-под “Абсолюта” ты хранишь питьевую бутилированную воду. Причуды.