Принцев много не бывает

Климова Юлия

– Хозяева есть? – шире открыв дверь, не слишком громко спросила Александра.

Она к своему удивлению уловила в воздухе тонкие ароматы специй, а так же смесь запахов петрушки и кориандра. – Лимон... Да, еще лимон... – произнесла она тихо, сняла босоножки и пошла на запахи, как на зов. Оставив за спиной застекленную веранду, Александра услышала приглушенный кашель, бряцанье крышки о кастрюлю и неопознанный шуршащий звук. Она решительно открыла следующую дверь и увидела огромного мужчину, одетого в тельняшку и джинсы. Он стоял к ней боком – небритый с

взъерошенными волосами, босой... «Настоящий медведь», – подумала Александра и покачала головой, сомневаясь, что найдет с этим человеком общий язык.

– Хозяев нет, – произнес он, не поворачиваясь в сторону гостьи, и протянул руку к стакану. Похоже, он взял со стола таблетку и проглотил ее, сделав три больших глотка воды.

– Вы – Глеб Уфимцев?

Теперь он повернулся и посмотрел на нее.

«Да, это он», – поняла по недовольному выражению лица «медведя» Александра, и ее взгляд, скользнув немного ниже, зацепился за луковицу, разрезанную пополам, перескочил на бутылку с соевым соусом, а уж затем пошел гулять везде, где только можно.

– Да. Но меня нет дома, – отрезал Уфимцев.

Ответ Александра пропустила мимо ушей – в груди у нее запекло, заволновалось. В голове на короткий миг образовалась каша из обрывков рецептов, абзацев книг, неровных строк собственных торопливых записей, характеристик продуктов и прочее, прочее, прочее... Томительный непокой, исчезнувший вместе с Пьером, на короткий миг вернулся. Вернулся и исчез.

Уфимцев отвернулся, взял нож и в считанные секунды превратил две половинки луковицы в горку малюсеньких кубиков.

– Меня нет дома, – хрипло повторил он, сверкнул темными глазами в сторону Александры и переключил внимание на прозрачную стеклянную миску, в которой лежал кусок мяса. Но затем быстро крутанул кран, вымыл руки, резко взял полотенце и добавил: – Я не знаю, зачем вы пришли, и не хочу этого знать. Черт... Минуты вам хватит? Говорите, что нужно?

«Мне нужен сундук», – мысленно ответила Александра, представляя, как вытянется лицо Уфимцева, как он округлит глаза, а затем рявкнет: «Убирайтесь отсюда вон! Ваш сундук я вчера съел на ужин! Съел и не поперхнулся даже!» Ну и пусть говорит, что хочет. Должна же она хотя бы попытаться...

Уфимцев отшвырнул полотенце на стол, развернулся и пошел ей навстречу. Широкое лицо, хмурые брови, темные блестящие глаза, тяжелый шаг... А какой еще может быть шаг у такого гиганта? Он остановился в метре от нее.

«Я приехала за книгой, за наследством», – тоже начиная испытывать раздражение, подумала Александра.

– Этот дом раньше принадлежал троюродной сестре моей матери, – спокойно произнесла она. – Шаляпиной Кире Кондратьевне. Затем он по наследству перешел к ее сыну Константину. А затем его купили вы.

– Да, купил, – согласился Уфимцев и усмехнулся со злой иронией. – Купил, чтобы время от времени находиться в тишине и покое. Кто же знал, что ни того, ни другого я здесь не получу.

– На чердаке этого дома...

– Моего дома, – поправил Уфимцев.

– Хранятся вещи, принадлежащие мне, –

проигнорировав уточнение, продолжила объяснять таким же ровным тоном Александра. Нет, она не собирается включаться в длительные малоприятные дискуссии – этого ей только не хватало... – Тетя Кира... Кира Кондратьевна Шаляпина завещала их мне, но я узнала об этом только сейчас...

– Очень интересная история, – Уфимцев развел руками, презрительно скривил губы, потер небритую щеку и осведомился с издевательскими нотами в голосе: – Золото, бриллианты? Где лежат? На чердак пойдем вместе? И самое главное, что меня беспокоит: у вас есть нотариально оформленное завещание?

«Мама, нужно было взять тебя с собой! – вспыхнула Александра. – Я же говорила: он ничего не отдаст. И, кажется, он принимает меня за идиотку... Впрочем, и это я тоже предрекала...»

Но она проделала слишком долгий путь, чтобы теперь просто сдаться и уйти. К тому же непонятная непреодолимая сила потянула ее вперед – к потертой, наверняка скрипучей, лестнице, ведущей на чердак. Александра посмотрела на Уфимцева, а затем повернула голову вправо и мысленно устремилась по ступеням вверх. Непокой вновь вспыхнул в груди и будто кто-то шепнул на ухо: «Не уходи, рецепт существует, он нужен тебе... Иди наверх...» Александра еще более остро почувствовала запах лука и свежей зелени.

– У меня есть письмо. Кира Кондратьевна написала его незадолго до смерти. В письме содержится перечень тех вещей, которые она мне завещала.

– И могу я поинтересоваться, что это?

– Да. – Александра кивнула и по памяти перечислила: – Три кофты, шерстяное платье, облигации, стопка журналов, костяной гребень, книги.

– И все это, конечно, зарыто под какой-нибудь яблоней или спрятано в потайной комнате? Будем рыть землю и простукивать стены? – Брови Уфимцева вопросительно поднялись.

«Медведь... Бурый медведь!» Александра досчитала до десяти, успокаиваясь, и продолжила «интеллигентную беседу».

– Все гораздо проще. Раньше вещи лежали в сундуке на чердаке...

– В сундуке? – перебил Уфимцев. – Как романтично.

– Если вы их не...

– Не прибрал к рукам? О, уверяю вас, я не вынимал из сундука и не носил кофты Киры Кондратьевны Шаляпиной. И костяным гребнем не расчесывался! – Он хрипло засмеялся, пригладил пятерней взлохмаченные на затылке волосы, закашлял, а затем протянул руку, да так резко, что Александра вздрогнула от неожиданности. – Письмо, – потребовал он. – Давайте его мне. С удовольствием почитаю.

– Неужели вы думаете, что я ехала к вам почти час, чтобы обмануть и...

– Письмо, – вновь перебил Уфимцев.

Александра представила, как он берет в руки листок, разворачивает его и читает про... котлеты. Можно не сомневаться, через минуту дом сотрясется от еще более громкого смеха – зазвенят стекла в окнах, задребезжит на столе нож и задрожат мелкие кубики нарезанного лука. А потом этот «медведь» еще прочитает о ее неустроенной личной жизни, и его темные глаза, наверняка, презрительно сощурятся...