Принцип действия

Зайцев Сергей Григорьевич

– Так что дуй за нами, эксперт, – дружелюбно предложил Макс Хуллиган, – в тепле и комфорте общаться куда приятнее. Гостиничного номера со всеми удобствами не обещаю, но более-менее приличный отдых организуем. А твоего «меха» с челнока ссадят техники.

Ага, понял я, двинувшись следом за провожатыми, всё-таки дел на сегодня больше не предвидится. Знал бы, уговорил бы Кассида отправить меня на космодром утром. Ладно, пока познакомлюсь с местными достопримечательностями. Тоже полезное занятие.

Попутно мы протопали вдоль всего грузовоза. Диаметр колес «Труженика-150К», смахивающих на дутые бублики из пористой резины, вдвое больше моего роста. Неудивительно – такая платформа рассчитана на нагрузку до ста пятидесяти тонн. Последние лет десять большее распространение начали получать грузовозы с антигравитационными

приводами, но они на порядок дороже своих колесных прототипов, а их начинка гораздо сложнее и капризнее в обслуживании. Технически слаборазвитые миры предпочитали проверенных временем «рабочих лошадок» вроде «Труженика».

Я машинально включил режим информационного отображения, чтобы лучше ориентироваться в незнакомом месте, виртуалка перед глазами по мере сканирования наполнилась цифрами, коммуникационными схемами попавших в поле зрения построек, названиями предметов. По пути мы миновали ремонтный ангар – огромную железобетонную коробку. Сквозь распахнутую в транспортных воротах дверь, предназначенную для людского персонала (забыл закрыть какой-то раззява), замедлив шаг, я успел разглядеть массу всяческой техники, находящейся в починке. В частности, парочку БМП «Крот» с явно оплавленной боевыми лазерами бронёй, средний беспилотный танк-робот «Жигало» с развороченным дулом малой гаусс-пушки, и два индивидуальных боевых робота – тридцатитонного «Шершня» и сорокапятитонного «Кровавого Гончего». Старые знакомые. Популярность этих моделей отражалась в их распространённости на самых различных мирах. Несмотря на вечер, работа в ангаре кипела – паукообразные ремонтные киберы со всех сторон облепили разбираемые БМП, огромный манипулятор, подвешенный под потолком на транспортных рельсах, снимал с танка демонтированное покалеченное орудие, а «мехами» вперемешку с киберами занимались люди-техники. Роботы выглядели абсолютно целыми, видимо, шёл последний этап ремонтного процесса – диагностика установленного на замену оборудования. Я обратил внимание, что местные ремонтники предпочитают обходиться без монтажных шахт – специальных конструкций, скроенных из стальных рам. Увешанные ремонтным оборудованием и лифтовыми платформами, такие «коробочки» позволяют работать с «мехом» на любых высотах без малейших проблем, а здесь обходились киберами и портальным краном. Нехватка оборудования? Или просто другой подход?

Волнующий запах разогретого металла, фуллереновой смазки и озона, образовавшегося от высокой энергетической активности в зоне работ, коснулся моего обоняния, а затем мы прошли мимо.

Ради любопытства я вывел на виртуалку тактико-технические характеристики «Жигало», которые откопал в базе данных своего лоцмана. Они меня не впечатлили, и я тут же стёр информационную страничку. Забавно. В отличие от пилотируемых роботов, беспилотные танки относились к дешёвому, неприхотливому, легкозаменяемому виду боевой техники. Но при этом масса того же «Жигало» – пятьдесят две тонны – сравнима с весом среднего боевого робота, который в несколько раз мощнее по броне и вооружению, чем такой танк. Причина яркого контраста кроется вот в чём. Если бы для изготовления шагающего робота использовались обычные, давно зарекомендовавшие себя в военном производстве материалы и сплавы, к примеру, такие же, как для «Жигало», то тот же малыш «Шершень» весил бы не тридцать тонн, а все семьдесят. Или больше. Поэтому даже самый лёгкий боевой робот значительно дороже самого навороченного танка. И всё благодаря применению весьма дорогостоящих технологий, позволивших создателям роботов в своё время получить сверхлёгкие и сверхпрочные материалы, так называемые нанокомпозиты. Боевая самоходная крепость с колоссальной огневой мощью и невероятным запасом живучести, способная быстро перемещаться практически по любым типам местности – это и есть индивидуальный боевой робот. За что эту технику и люблю. Справедливости ради подчеркну, что любой робот с лихвой оправдывает свою цену.

Спустя пару минут мы добрались до центрального здания космопорта. Возле дверей из прозрачного бронепластика дежурили двое вооруженных антикварными пулевыми карабинами пехотинцев, тоже в белом. Морозец уже прилично щипал лицо, царапая нос и щёки – дул ветер, а от любого ветра, даже несильного, при минусовой температуре неприятные ощущения только усиливаются. Благодаря моим провожатым, останавливать нас никто не стал, и мы нырнули внутрь,

в тёплое помещение…

Не очень-то и тёплое, как выяснилось в следующую секунду. Всего десять градусов – дыхание парило, как и снаружи. Внутри космопорт определённо не отапливался. Я окинул беглым взглядом просторный, слабо освещённый зал – на высоких потолках горела одна лампа из десяти положенных и едва разгоняла сумрак. Для военного времени типична примерно такая картина: космопорт должен быть переполнен служащими, беженцами и солдатами, а сдобрено это беспокойное варево обычно бывает разномастными любителями поживиться в смутное время… Но здесь в наличии имелись только солдаты, человек тридцать – как раз в центре зала. В данный момент, скинув верхнюю одежду, затянутые в чёрную форму крепкие парни под руководством сержанта дружно отжимались от пола, слышались хриплые выдохи, изо ртов и от тел валил пар. Физический тренаж. Рядом с каждым пехотинцем было аккуратно положено оружие – тяжёлые иглометы «экстра», страшная штука в руках профессионала…

Что-то заставило меня оглянуться. Какое-то смутное чувство перемен. Фигуры охранников снаружи, за бронепластиком дверей, растворились, словно снег в кипятке, там уже клубилась непроглядная тьма, лишь слегка подсвеченная дежурными маяками. Как будто кто-то одним движением задёрнул занавеску, и вечер закончился. Оригинально. Никогда не видел такого резкого заката…

– Эй, эксперт, догоняй, – окликнул Макс Хуллиган.

Пока я глазел в сторону исчезнувшего заката, мои проводники успели уйти вперёд и теперь поджидали в двадцати шагах. Пришлось догонять.

– У нас тут всё время так весело, – пояснил Макс, когда я поравнялся с ним, и мы двинулись дальше. – Первую половину дня проводим на компьютерных тренажерах, отработка боевых сценариев, второю половину дня строевая, рукопашка, через день – кросс в полном снаряжении вдоль периметра, девять километров. Привычка к действию должна выработаться в сознании и закрепиться в мышцах.

– У вас тут что, чума? Почему так пусто?

– Ага, заметил, – Макс Хуллиган слегка повернул голову, но шага не замедлил, как и его приятель, Грегори Верный. Тот вообще в мою сторону не смотрел. – Двойное Донце не принимает гостей, пока не закончится военный конфликт с «миротворцами». Служба безопасности сочла, что проще никого не пускать на поверхность, чем потом задним числом вылавливать шпионов и диверсантов.

Мне тут же вспомнилась россыпь игрушечных домиков за периметром космодрома, которую я разглядел при посадке.

– А люди снаружи пусть замерзают?

– Какие люди?

– За периметром.

Они приостановились и переглянулись. Хмурый Грегори даже улыбнулся. А Макс откровенно заржал.

– Да ты что! Там всего лишь химические ловушки, мера предосторожности против Дикого Леса.

Дикий лес? Это ещё что такое?

– А-а… – только и сказал я. Расспрашивать на ходу о «диком лесе» не хотелось. Снова попаду впросак. Мне бы в туземную инфосеть забраться… – Так что, все местные граждане сидят по домам? С планеты бежать не пытаются?

– Привык, что на других мирах во время войны именно так? Я, честно говоря, тоже. Но дело в том, что вера граждан Двойного Донца запрещает бегство.

– Не запрещает, – мрачно поправил Грегори Верный. – Мы не видим в бегстве смысла. Это не решение проблемы.

– Да, Грегори у нас из местных, ему лучше знать, – легко согласился Макс. – Ладно, идём, идём, нечего стоять, здесь ни выпивки, ни закуски. Лично я здорово проголодался.

– Тебе бы только жрать, – пропыхтел Грегори Верный, но, тем не менее, послушно потопал следом за своим приятелем, а я, естественно, за ними.

* * *

– Если необходимо наскоро, без помех перекусить, или вздремнуть часок-другой, пока техники возятся с твоим роботом, то здесь, в «забегаловке», самое подходящее местечко, – пояснил Макс Хуллиган, плюхаясь на стул. Сняв шапку и пригладив длинные тёмные волосы, он жестом пригласил присоединиться. – Комнатка для гостей, так сказать.

Небольшая комната, названная «забегаловкой», располагалась в северном крыле космопорта, позади диспетчерской. Возле стен, декорированных под сочный светло-жёлтый янтарь – четыре откидные койки, холодильник, микроволновка, в углу пластиковая кабинка душа, посередке небольшой стол, уже сервированный. Действительно, не гостиничный номер, но вполне сносно. Кроме того – здесь было тепло.