Принцип действия
Шрифт:
Последняя секунда.
Последний отрезок пути до финиша, за которым мое текущее «я» перестанет существовать.
Тревожный зуммер врывается в струящееся сознание и уже не умолкает: все показатели датчиков соскочили с «нормы» и ушли в красную область. Перегрев защиты двигателя. Перегрев и разрушение системы сброса излишков тепла. Необратимые разрушения биополимерных волокон. Перегрев системы жизнеобеспечения. Перегрев внутренних контейнеров с ракетами. Перегрев, перегрев, перегрев…
Нестерпимый жар
Гаусс-спарки «Бога Войны» «рождали» залп.
Четыре черных зрачка девятиметровых стволов, несущиеся навстречу.
Так близко, что можно уже доплюнуть. Слишком близко. Не увернуться.
Нельзя уворачиваться, эта мгновение решает все.
За сотую долю секунды до того, как разряжаются «разгонки», взревели прыжковые ускорители «Шершня». Вертикальное смещение оторвавшегося от земли кработа спасает от попадания снарядов в корпус, но подставляет обе лапы. Взрыв окутывает кработа короной огня, с коротким звоном рвущегося металла лапы сносит по самый торс. «Шершень» больше не бежит. Лишившись всех конечностей, и практически всего вооружения, он летит, исторгая из сопел чудом выживших прыжковых ускорителей яркое пламя реактивных струй.
Аналогия с тридцатитонным снарядом теперь была полной.
Со стороны пилота «Бога Войны» разумно было бы рассчитывать, что столь невеликая «птица», как «Шершень», или попытается проскочить сбоку гиганта, или перемахнет его на прыжковых двигателях сверху. Но вряд ли враг предполагал, что я не собираюсь спасаться. Что моей целью является именно он сам, а возможность добраться до финиша я оставил своему напарнику.
В результате «Бог Войны» со всей своей неукротимой мощью, со всей своей сверхпрочной броней и невероятной живучестью…
Не черта он уже не мог поделать.
Кработ-снаряд вонзился великану в правое колено.
Взрыв жизни, вспышка и темнота…
Сердце Грегори Верного пело и плакало одновременно.
Он все видел отлично, до самого последнего рокового мига.
«Следопыт» лежал ничком, наполовину зарывшись в рыхлые сугробы, наметенные сбоку трассы, возле склона Покрывала, но видеосенсоры раскиданы по всей броне, и информация непрерывно поступала без всякого ущерба, инфрасканеры легко фиксировали малейшие детали сквозь разыгравшуюся метель, а ИскИн дополнял картину компьютерной реконструкцией.
Грегори видел гонку «Шершня».
Невероятный, сумасшедший, бешеный спринт. «Шершень» летел над дорогой, едва касаясь заснеженного полотна стопами, лапы от скорости размылись зыбкой дымкой. Кработ словно и
Разве дело было в этом?!
Столкновение.
Семиметровый пигмей боднул семнадцатиметрового великана.
Чудовищная вспышка грибообразного взрыва, желтая, с черно-красным гребнем корона пламени и дыма, поглотила фигуру стального монстра. Сразу же – идентифицированная на сканере, мелькнула розовато-красная точка КоЖи вражеского пилота, успевшего катапультироваться. Красноватая точка, уходящая в небо, затянутое мельтешащей снежной взвесью. Только одна точка. Один кокон. Сомаха катапультироваться не смог.
«Бог Войны» рухнул как исполинское стальное дерево, снесенное одним ударом громового огненного топора.
Полтора десятка секунд спустя мощный вал набежавшей ударной волны сорвал снег вокруг «Следопыта» и едва не перевернул самого ИБээРа, затем шквал ушел дальше, чтобы рассеяться где-то вдали.
Грегори ждал еще целую минуту, не веря в случившееся. Не в силах осознать то, что произошло. Затем отключил эмофильтры, и его сознанию, заключенному в броню робота, сразу стало тесно от обуревавших пилота чувств. Сомаха заслужил, чтобы его гибель была пережита во всей полноте. Пережита одним их тех, за кого он отдал жизнь.
Грегори поднял «Следопыта» вертикально и тронулся в путь.
Теперь Грегори понимал, почему эксперт не рассказал ему о своем плане. Он бы не принял такой план. Неужели нельзя было как-то иначе? Неужели нужно было выполнять это дурацкое правило номер три буквально? Или он просто не успел? Заклинило, заело, чего-то не рассчитал?
Может быть. Даже скорее всего – так и случилось. Накладка. Какая-то Высшим проклятая случайность. Потому что человек в здравом уме и твердой памяти, по искреннему убеждению «агностика», не совершит подобного поступка. А Сомаха не походил на самоубийцу, он наверняка рассчитывал выжить. Но что-то у него пошло не так. Перегрузка. Перегрев. Отказ систем. Удивительно, что «Шершень» вообще добежал до «Бога», не рассыпавшись на части от такого бешеного экстрима, в какой вверг его эксперт.
Но чтобы там ни было, это не умаляло всей значимости поступка Сомахи Олимана.
Не умаляло его результата.
«Смерть идет по пятам, но мы всегда на шаг впереди…»
«Следопыт» Грегори Верного несся сквозь метель, развив скорость свыше ста километров в час, и «железная молитва» звучала в сознании пилота как никогда сильно и мощно, пронизывая каждую клеточку его тела. Эксперту не повезло, но он унес, образно говоря, врага в могилу. Устранил последнее препятствие. И его доблесть неоспорима.