Принцип иллюзии
Шрифт:
– Кому? Мне? Пусть мстит.
– Я тоже участвовала.
– Тебя он считает мертвой.
– Ты в этом так уверен?
– Вполне. После твоего ранения у меня остались образцы крови. Два дня назад кто-то делал запрос по твоей ДНК, результат выдал неопознанный женский труп, найденный недалеко от МКАДа. Лица не разобрать, а формальные характеристики более или менее совпадают. Хорошо иметь друзей в Интерполе,
– Когда ты это сделал?
– Пока были в Смоленске. Надо же было обрубить концы.
И снова ничего не сказал. Саран стиснула зубы и покрепче сплела пальцы - чтобы не начать кричать и размахивать руками.
– Вот так уже лучше, - усмехнулся Луиджи.
– Не люблю, когда на меня смотрят, как на гадюку с ядовитой кожей. Лучше злись. Когда злишься, не так страшно, да?
Он был прав, злость притупляла страх.
– Почему ты молчал? Сказал бы сразу, что мне ничто не угрожает.
– Но ты бы тогда просто ушла. А это глупо.
– Да кто ты такой, чтобы решать за меня?!
– Я твой синьор. Ты сама попросила.
– К черту! Я отказываюсь! Можешь подавиться своим 'убежищем'.
Луиджи ответил не сразу.
– Мне тебя высадить? Или хочешь заехать домой, чтобы забрать вещи?
– И ты в самом деле дашь мне уйти?
Наверное, это чисто по-женски. Спокойный тон Луиджи и его слова подействовали на Саран как ушат ледяной воды. Он не стал спорить или угрожать. Он был готов вот так просто отпустить ее?
– У меня сейчас нет времени, чтобы удерживать тебя силой, сторожить, искать. Ты либо остаешься, либо уходишь. Решай сама.
Автомобиль ни разу не изменил плавного хода. Луиджи непринужденно держал руль, и шоссе гладкой серой лентой ложилось под колеса. Но ведь ему не может быть все равно! Так почему он говорит так, как будто...
– Я лишь обуза для вас. Эдриан мне не доверяет и никогда не станет доверять, а ты не станешь ссориться с ним из-за меня... да я этого и не хочу! Поэтому лучше уйти.
Почему-то, обманывая Пхатти, Саран не чувствовала себя такой виноватой, а теперь, даже почти не солгав, не нашла сил поднять глаза.
– Ты не права.
– В чем именно?
– Да ни в чем.
– Но прямо сейчас Эдриан готовит какой-то очередной контур. И все потому что...
Она запнулась. Зачем вообще заговорила?
– Потому что ты залезла в его ноутбук, -
– Он его специально оставил в гостиной и даже снял пароль. Зато активировал систему наблюдения и включил программу-блокиратор, которая в течение минуты полностью тормозит работу компьютера. На всякий случай, чтобы ты не залезла слишком далеко.
Так это была намеренная провокация? Саран бросила злобный взгляд на Луиджи. Он поймал его в зеркале и едва заметно улыбнулся.
– Если бы он на самом деле не доверял тебе, то не пустил бы на порог, не рассказал про Аномалию, не оставил бы ни на минуту одну. Помнишь, я как-то говорил, что меня тоже запирали в ванной? Это был Эдриан. Подкараулил в день, когда мы только познакомились. Он начертил сложнейший круг перед дверью, так что я не мог выбраться, а потом пытал несколько часов, не давая закурить, пока я ему все про себя не выложил. Так что тебе еще повезло.
– Ты это только что придумал, чтобы меня повеселить.
Луиджи вздохнул.
– Если бы.
Несколько минут они молчали.
– Так что ты решила?
– спросил Эргенте, когда они проехали мимо указателя на Монтевиетто.
– Домой или на вокзал?
– Домой, - буркнула Саран.
– Я устала.
3
Эдриан не собирался ее убивать. Это Саран поняла по его лицу, скорее раздосадованному, чем злому. Радовало и то, что шаман не пытался прятать эмоции. Смерив Саран хмурым взглядом, он бросил Луиджи:
– Ну?
– Нет, - твердо ответил тот.
Эдриан состроил недовольную физиономию, но в итоге кивнул:
– Нет.
Больше ничего сказано не было, и вскоре шаман ушел в свой обожаемый подвал. А Саран, когда поднялась на второй этаж, обнаружила слегка взмокший паркет рядом с ванной. Далеко вода не ушла и капитально ничего не попортила. Было бы что портить! Когда Саран заглянула в ванную, то нашла лишь небольшую лужицу в углу и полупустую бутылку средства для прочистки труб. Она деликатно кашлянула и ушла в спальню. Инцидент был исчерпан.
На следующий день Эдриан и Луиджи готовились к охоте на ночных кобыл. Точнее, готовился Эдриан, а Луиджи по большей части маялся от скуки. Он с трудом переносил бездействие и временами становился сам не свой: бродил из комнаты в комнату, что-то поправлял, переставлял с места на место, иногда выходил наружу, делал круг по двору и снова возвращался в дом. Чтобы не вздрагивать от каждого шороха, Саран перебралась в гостиную - оттуда она могла видеть Луиджи большую часть времени и не дергаться, опасаясь какого-то подвоха.