Принцип каратэ (сборник)
Шрифт:
Теперь ему стало не до улыбок, даже мысленных… Указ многое изменил, и просьба такого характера уже не выглядела простой и невинной, как раньше. Но отказывать было нельзя, по крайней мере напрямую.
— Я научу основному: сосредоточению и дыханию. Освоив это, вы сохраните бодрость до глубокой старости.
— Отлично! Я пришлю за вами шофера!
Встреча продолжалась не более пятнадцати минут, но расставались они довольные друг другом.
Колпакова поселили в директорской комнате общежития, не уступающей по комфорту гостиничному люксу. Впрочем, вода и здесь текла еле-еле, плохой напор преследовал его как какой-то рок.
Утром он пошел
Смышленый, чем-то напоминающий Васю Савчука студент вел подробный отчет об испытаниях, фотографировал, перерисовывал схемы — Клепиков пообещал засчитать ему эту работу как результат преддипломной практики.
Гордый Колпаков довольно наблюдал за изменениями, иногда сам садился к прибору, потом однообразный ритм утомлял, и с обеда он уходил бродить по городу.
Вечером расторопный, как все окружавшие главного инженера сотрудники, водитель вез Колпакова за город. Дача была возведена умно, без бьющих в глаза излишеств, хотя внутри имелось все необходимое и многое сверх того. Предусмотрительный хозяин в отечественном спортивном костюме посвойски встречал Колпакова, они занимались дыханием и медитацией. Иногда хозяин просил показать какой-нибудь удар, но Колпаков под благовидным предлогом уклонялся, а то, что пришлось-таки изобразить, уступая нажиму, не имело никакого отношения к карате. Потом они парились в истопленной водителем баньке, отбиваясь от комаров, ужинали за им же сервированным столом, и Колпаков, нащупавший слабую струну главного инженера, пичкал его легендами карате, которые тот слушал с нескрываемым интересом, осаживая водителя, утверждавшего, что монтировка в умелых руках надежней любого приема.
Несколько раз Колпаков заходил на тренировки к ребятам, с которыми познакомился во время учебных сборов. Там оживленно обсуждали указ, спорили: одни считали, что он перекроет все лазейки нечистоплотным людям, греющим руки на карате, другие, настроенные скептически, утверждали, что беспорядки проникли всюду, даже в Союзную федерацию, шепотом поминали зовущую к преодолению трудностей фамилию — теперь, мол, порядка не навести!
Две недели пролетели быстро. В последний день Колпаков с удовольствием полистал отчет о внедрении: обоснование, приказ об организации нового участка, технические и технологические схемы, справка об экономическом эффекте.
Наглядность документу придавали фотографии: монтажная схема установки, она же в сборе, она же в работе. Особо впечатлял снимок колпаковского метода в действии: Верунчик и практиканты в белых халатах и
Колпаков снова ощутил гордость за результаты своего труда. Значит, не такая уж сырая его диссертация, как представляется некоторым!
Тепло распрощавшись с Верунчиком и студентами, он в радужном настроении направился к выходу из цеха. Впереди подсобный рабочий катил тележку с только что проверенными блоками.
— Куда их теперь? — добродушно спросил Колпаков, распираемый желанием похвастать, кто автор нового метода.
— Известно куда, — хмуро ответил худой прыщавый парень. — В цех контроля и регулировки.
Колпаков опешил.
— Их же уже отрегулировали!
— Не знаю, — раздраженно бросил рабочий. — Раньше вся продукция со сборки на регулировку шла по конвейеру, а теперь зачем-то завожу пятьдесят штук сюда, а уж потом на контроль…
Хвастать Колпакову расхотелось. Он зашел в крохотный кабинетах Клепикова и спросил пояснений.
— Как же иначе? — удивился тот. — Разве без проверки и регулировки ОТК продукцию пропустит?
— Чем же занимаются Вера Сергеевна и ребята?
— То же эксперименты, — снисходительно улыбнулся очевидной наивности вопроса начальник цеха. — А завод должен план выполнять и качество держать…
Главный инженер сказал то же самое, потом торжественно поздравил с успехом и, вытащив из красной с золотым теснением «на подпись» папки акт внедрения, жестом фокусника положил перед Колпаковым.
Геннадий повертел солидный, украшенный подписями и печатью бланк.
— Значит, это липа?
— Боже упаси! — ужаснулся главный инженер и стал чем-то похож на своего друга Писаревского. — Какая же липа, если создан участок, идет работа, все документы и фотографии соответствуют действительности! Вот посмотрите!
Он открыл свой экземпляр отчета, показал снимок: симпатичная девушка и старательные ребята работают на установке Колпакова.
— Разве это фотомонтаж?
Колпаков подумал, что у сидящего напротив вальяжного человека своеобразное представление о правде, но тут друг Писаревского устало, как артист, отыгравший трудную роль, бросил отчет на полированную столешницу и укоризненно глянул ему в глаза.
— Честно говоря, я вас не понимаю. Вы чем-то недовольны?
Взгляд был умным и испытующим.
— Да нет, это я так… Спасибо за помощь.
Колпаков спрятал в «дипломат» внушительный документ, напомнивший на миг Илью Сергеевича и его «детские рубли» с уточками. Нет, скорее иное…
— Это другой разговор. Я уж огорчился: думал, вы получили не то, что хотели… Счастливого пути, Писаревскому привет.
«А действительно, что я рассчитывал получить? — думал Колпаков, спускаясь по довольно узкой с крутыми ступенями лестнице. — Как тот жадный и темный дед — настоящие деньги из волшебного ящичка? Так не бывает: что положишь, то и возьмешь…»
Хорошее настроение улетучилось бесследно. Странно — ведь очередная цель достигнута.
Перед отъездом он зашел в спортивное издательство, где оставлял свою рукопись. Редактор отрицательно покачал головой.
— Нам это не подходит. Не думаю, что его примут где-нибудь в другом месте. Наш рецензент — автор нескольких книг по самбо, в том числе его боевым вариантам, сказал, что это инструкция по членовредительству, не больше. Я с ним полностью согласен.
По дороге на вокзал Колпаков швырнул пособие в топку асфальтового котла. В поезде он спал двенадцать часов кряду, а оставшееся время оцепенело смотрел в окно.