Принцип невмешательства
Шрифт:
Когда он открыл свой шкафчик, мой разведчик поспешил к нему, стараясь оставаться незамеченным. И я уже знал, как именно Стасик проедет внутрь.
Пока мужчина, что-то напевая под нос, натягивал комбинезон, мой таракан пробрался в шкафчик, заполз в защитный шлем и удобно устроился под системой крепления.
Потом шлем взлетел в воздух и опустился на голову лаборанта. И мы поехали.
Доступ в исследовательский комплекс осуществлялся по экспресс-анализу ДНК плюс еще кое-каким уникальным характеристикам организма и контролировался двумя охранниками, сидящими в будке за бронированным стеклом.
— Здравствуйте,
— Привет, ребята, — отозвался тот. — Скучаете?
— Недолго скучать осталось, — засмеялся охранник, внимательно наблюдая, как доктор проходит процедуру аутентификации. — Скоро смена заканчивается. Удачи!
— И вам того же. — Хоффман надел шлем и щелчком перевел его в рабочий режим.
Тяжелая герметичная дверь плавно открылась, и он попал в санитарный шлюз. Сейчас система работала в штатном режиме, и дополнительные действия типа санобработки не требовались, но в целом шлюзовая камера была оборудована всем необходимым для того, чтобы внутрь или наружу не проехала ни одна лишняя бактерия. Внутренняя дверь также медленно поползла наружу.
— Доброй ночи, мистер Хоффман! — Пара охранников здесь точно такая же, как и снаружи. Вообще, если бы не светло-салатовый цвет стен и интерьера, можно было бы забыть, откуда и куда ты только что прошел.
— И вам привет, — сказал он, сняв шлем.
Все, теперь мы на территории исследовательского комплекса, где ходить в защитных комбинезонах необязательно. Это необходимо только в некоторых лабораториях.
В такой же раздевалке мы распрощались с доктором Хоффманом и отправились гулять сами по себе. Все по той же системе вентиляции.
Помещения охраны, своя мини-столовая, дабы не проходить лишний раз нудную процедуру на входе, конференц-зал, комната отдыха с живыми растениями, служебные помещения. Ну и лаборатории, конечно. Планировка простая до безобразия — длинный широкий коридор и двери в разные стороны. Коридор заканчивается тяжелыми герметичными дверьми, отделяющими «обычные» лаборатории от секретных, доступ к которым ограничен. Никакого специального механизма проникновения не требуется — деление только по уровню доступа, поэтому ждать оказии необязательно, можно дальше топать по вентиляционному коробу.
В общем, блуждал я до утра.
Признаться, размеры комплекса впечатляли. Лаборатории размерами с вагонное депо, хорошо экранированные залы высотой за тридцать метров с какими-то то ли реакторами, то ли генераторами, склады с непонятными материалами и множеством вспомогательной техники. И это лишь то, куда мой шпион смог заглянуть, пробегая мимо.
Потом я наткнулся на местный дата-центр и не смог отказать себе в удовольствии поскрести по сусекам. Охранялся он хорошо, однако требовал хорошей вентиляции и охлаждения, а также имел огромное количество разнокалиберных проводов, что позволило подобраться к серверам вплотную. Даже больше — мой разведчик заполз внутрь одного из серверов и затих там на ближайшие десять часов, потому что мне требовалось поспать хотя бы час, а потом идти на работу.
Днем меня отправили на плановый демонтаж старых вертушек в уже выработанные штреки. Хоть я и числился оператором, Иван, видя, что мне интересно ходить в шахты,
Плановый демонтаж представлял собой чисто бюрократическую процедуру, в процессе которой техник должен был определить, насколько пригодно к дальнейшему использованию то или иное оборудование, после чего дать свою экспертную оценку. Вышестоящее начальство с ходу принимало решение, стоит ли тратить ресурсы на демонтирование старья или же заняться чем-нибудь более полезным.
— И сколько железа вам удалось демонтировать так, чтобы оно потом заработало? — спросил я у Ральфа, когда мы ехали на грузовом лифте к нужному уровню.
— Ну-у… кое-что, конечно, удается, — скептически протянул он. — Но только если разработка прекратилась буквально вчера. Что касается старых выработок, то это занятие заранее безнадежное.
— Что с железом происходит? Ржавеет? Воруют?
— Хм. Вот, смотри. — Он спроецировал на стену график плановых работ. — Этот десяток номеров числится на сегодня, но работы там закончились пару месяцев назад. Могу поспорить на месячный оклад, что на месте мы этих вертушек не найдем.
— Воруют, — понимающе качнул головой я.
— Где-то в течение недели мародерам удается прорубиться в оставленные штреки и вынести все, что осталось.
— Странная система. Почему бы демонтаж не провести раньше?
— Ха! Ты работаешь в огромной корпорации, где все спланировано на годы вперед, и такие мелочи, как украденные и отработавшие свой срок вертушки, никого не волнуют! Это величина, которой можно пренебречь. Наша же задача — поставить галочку, усек?
— Усек. — Обрисованная Ральфом картина вполне укладывалась в мои представления о работе бюрократического аппарата. — А что предписывает твоя должностная инструкция, когда ты приходишь на демонтаж, а его кто-то уже провел без тебя?
— Во-первых, должностная инструкция гласит, что у меня должно быть два охранника. — Он картинно заозирался. — А вместо этого у меня есть один ты. Во-вторых, она четко предписывает не встревать ни в какие разборки. Другими словами, валить оттуда как можно быстрее.
— Случалось?
— Пару раз, — осклабился техник. — Я не рассказывал? Один раз удалось свалить по-тихому, а во второй я шел как раз по инструкции — с охраной. Собственно, из-за охраны на нас и напали: иглометы и прочая снаряга — штуки дорогие, за них можно и рискнуть. Ну мне-то положено бежать, я и убежал, а ребятам повезло меньше. — Он сквозь зубы сплюнул на пол, говорить ему не хотелось, да я и не настаивал.
Лифт со скрежетом остановился. Ральф вручную снял тяжелую ржавую решетку, открывая проход наружу, во тьму.
Из старого штрека на нас пахнуло холодом и душной сыростью.
— Кислорода маловато, — понюхав воздух, заметил я.
— Он тут никому не нужен. — Ральф протянул мне кислородную маску. — Держи. На всякий пожарный. — Он нашарил на стене дверцу распределительного щитка, открыл его своей служебной карточкой и споро защелкал тумблерами.
— Штреками вообще не пользуются? — Я с интересом смотрел по сторонам. Вроде все то же, однако налет заброшенности и мрачное запустение вокруг добавляли окружающему загадочности. — Готичненько тут у вас.