Принцип Отелло
Шрифт:
Наконец Зайцев сломался. Действуй, говорит. Тем более что дела на фирме пошли как-то вкривь и вкось. Тут еще проблемы с налоговыми органами обнаружились, а их тоже за так не решить. «А сопровождение милицейское и инсценировку ареста я, – сказал Зайцев, – обеспечу. Есть людишки знакомые, не откажут».
Так, один был готов. Теперь надлежало зацепить второго. Только вот чем? Все его хакерские делишки гроша ломаного не стоили. Они – не предмет для шантажа, решил Вадик. Тут нужно что-то веское. Что-то глобальное, способное напугать, смять, сломать
Он начал за ним следить. И тот – хвала судьбе и случаю! – привел его к дому Игоря Леонидовича, где Сигитов о чем-то говорил с его женой. А Марину Вадик знал очень хорошо, и историю водворения ее в шикарный дом тоже знал. Пошерстил по своим каналам и выведал, с каким именно визитом приходил к ней Сигитов. Благодетель, мать его!
Ну что ж, ему дурацкое благородство хакера только на руку. Но и этого было мало для серьезной зацепки, и тогда Вадик решился. Он пошел в тот дом, обрядившись в Сигитова и надев парик под него. Целью его было – заделать такой компромат на друга Василисы, после которого он уже не соскочит с наживки. И станет делать все, что ему прикажут. Не посмеет отказаться, потому что ему некуда будет деваться, потому что его станут искать и милиция, и разгневанный муж. И Вадим…
Если честно, убивать Маринку не входило в его планы. Он с ней просто совокуплялся на камеру, и все. Но потом она его узнала. Эта сучка во время секса вспомнила, что видела его с Василисой на одном из городских званых мероприятий, причем запомнила не только имя, но и фамилию. И заявила: сколько бы он ни маскировался, а на того симпатичного паренька-компьютерщика совсем не похож. Пришлось с ней покончить и записи видеокамер потом долго корректировать.
Противно было ее убивать, если честно. Руки скользили по ее потной шее, сочное тело билось и извивалось, а она все хрипела и хрипела. Отвратительная самка, похотливая дрянь, которая так и осталась грязной проституткой, невзирая на вложенные в нее средства…
Все, Сигитов был на крючке. Теперь ему уже не сорваться. И план начал претворяться в жизнь. Все шло ходко, как по маслу. Никаких сбоев. Но потом…
Потом начались проколы.
Первым проколом был тот, что менты засветились, когда под утро выволакивали упирающегося Сигитова из дома. Их видели сразу двое соседей хакера. Вадик сам проверил, представившись судебным приставом, мотивируя свой визит тем, что будто бы Сигитов не платил за квартиру. Так вот те двое взахлеб твердили про милицейскую машину, а бабка даже номер ее запомнила.
Дело было дрянь. Пришлось снова суетиться. Перестраиваться на ходу, корректировать план, чего он очень не любил. Это нервировало, выбивало из колеи. И если с первым ментом и его девкой все прошло без сучка и задоринки, то со вторым произошел промах. Промах во всех смыслах. Кириллов остался жив, и та версия, которую Вадик слепил на ходу, будто бы мент сошел с ума и застрелил сначала девушку, а потом себя, не прокатила.
Зайцев нервничал, кричал, обвинял его во всем. Истерил и говорил,
Но конец настиг самого Зайцева. Настиг в тот момент, когда троица, возглавляемая собственной женой Вадима, в поисках друга слишком близко подошла к разгадке. Пришлось опять соображать на ходу.
Убить Зайцева было несложно. Куда сложнее оказалось перевезти Сигитова в другое место. Белым днем, когда вокруг столько глаз! Ничего, справился. Сигитов был покорным, не спорил, не артачился, сам сел в машину и даже пообещал молчать, если их остановит милиция. А куда ему было деваться? Он же знал, что его ищут по подозрению в убийстве Марины. Он же видел запись на диске. Так что…
Все прошло вроде бы хорошо. Но тут снова возникли проблемы. И с чего вдруг они взялись валиться на него в последнее время, непонятно? Будто он какой-то камешек из фундамента громадной пирамиды выдернул, и та начала медленно оседать и рушиться.
Ему позвонил двоюродный брат Зайцева и сказал, что обнаружил огромную брешь в банковских счетах своего брата. Что будто бы он по его поручению поехал в Москву, занялся проверкой и обнаружил там эту хрень. И вопрос еще задал такой под конец разговора Вадиму:
– Ты ничего мне объяснить не хочешь, Вадик?
– А что я могу объяснить? – попытался изобразить недоумение он.
– Куда подевались деньги, к примеру. И как мой брательник ухитрился сорваться с обрыва, сломать себе шею, а потом еще и в кусты уползти? Мне кажется, что разговор назрел.
Вадиму стало понятно: начнет шантажировать его, денег просить, которые они с Сигитовым со счетов Зайцева перетянули на его счета. Допустить такое нельзя. Значит, придется его убить. Уговорил о встрече, он через крайний подъезд поднялся на чердачный этаж, вошел в квартиру, убил и вышел таким же путем – он ведь знал, что за домом наверняка наблюдают.
Кажется, теперь все расчистил. Теперь можно было вплотную заняться обогащением, заставив Сигитова поработать. А тот вдруг заартачился!
– Не буду, – сказал сегодня утром, когда Вадик спустился к нему в подвал на материной теперь уже даче. – Можешь оставить меня тут навечно, но я не стану это делать. Ты же не дурак, должен понимать: нас вычислят. Ладно бы счет был где-нибудь за бугром открыт… И то это сейчас вычисляют. И карают. А ты хочешь внутри страны такой свистопляс устроить. Не буду!
– Зайцева-то обокрал? Обокрал. Чего ж других не хочешь?
– С Зайцевым у нас свои счеты. Он опять же твой подельник. За него много не дадут. А вот за остальных… – Саня помотал головой, приводя в движение всклокоченные грязные волосы. – За остальных мне может грозить пожизненное.
– Тебе за Маринку век не выйти, – утешил его Вадик. – Если, конечно, ее муженек раньше тебя не угомонит. Ищет тебя. Представь, все еще ищет.
– А Василиса? Она ищет?
Сигитов впервые заговорил о ней. Впервые спросил у этого страшного человека о его жене.