Принцип отражения
Шрифт:
В задумчивости он помассировал ноющий лоб и скептично оглядел комнату. Сейчас она напоминала поле битвы. Отгремели последние команды, и выжившие, кое-как перевязав раны, обходят взрытую землю, в надежде отыскать товарищей, вглядываясь в застывшие лица мертвецов. Игорь подошел к облику Саломеи, раздумывая над тем, чтобы его тоже оттащить к стене. Сколько морты еще будут выяснять отношения - неизвестно, а о тело, развалившееся поперек комнаты, можно споткнуться, переломав все кости.
Саломея, покидая облик, спешила. И сейчас пустые янтарные глаза бездумно таращились в потолок. Ядовитая желтизна поблекла, словно выцвела. Растрепанные
Облик моргнул.
– Твою мать!
– Игорь резко отшатнулся, сообразив, что мерви уже вернулись.
– Господин Ионов?
– Саломея еще раз моргнула, нахмурилась и тоже провела ладонью по щеке, повторяя движение за Игорем.
– Эм-м...
– Это он так нас «подвинуть» решил, чтобы не мешались. Верно, Ионов?
– крайне ехидно отозвался со своего места Война. Подниматься он не спешил. Только, скривившись, потер челюсть, будто нехило схлопотал по ней несколькими минутами ранее, и остался сидеть на месте.
– И хватит называть меня «господин Ионов»!
Саломея, уже занявшая новый стул, покачала головой.
– Так будет невежливо, - возразила она.
– Скажи это Войне!
Рыжий оскалился, блеснув белоснежными клыками.
– Это же Война...
Прозвучало сокрушенно, как неизлечимый диагноз, но рыжий остался доволен объяснением Саломеи и гордо приосанился.
– В интересах всего Нера, чтобы вы как можно быстрее вернули себе способности, - Мея немного помолчала, давая Игорю возможность осмыслить эту информацию, и закончила мысль.
– Вы наш Владыка, господин Ионов.
В комнате на мгновение наступила оглушающая тишина.
– Ок, - спокойно отозвался Игорь.
Морты переглянулись, а затем воззрились на парня с совершенно нечитаемыми выражениями лиц. Война даже перестал скалиться.
– Ну-у, если вам Воронцова не хватило...
– хмыкнул Ионов.
– Не-не-не! Стоп!
– рыжий замахал руками и вскочил с пола, уставившись на Игоря с огромным подозрением.
– Так просто?
– Что просто?
– прикинувшись, что не понял вопроса, Игорь почувствовал себя отомщенным за все былые невзгоды, устроенные ему Рыцарями.
– Ты слишком просто согласился!
Ионов лучезарно улыбнулся.
– Я не соглашался. Если вы считаете меня своим Владыкой - не стану мешать, какие бы причины вы себе не вообразили. Но становиться им? Нет уж.
– Но...
– если бы Игорь не помнил, насколько ужасающей и смертоносной силой обладает Саломея, он бы решил, что перед ним сидит безвинно обиженный ребенок - настолько грустный взгляд не могла изобразить даже Фобос, когда получала по носу от Гнева.
– Хотите быть на нашей стороне и помогать - пожалуйста. Это куда лучше, чем опять сражаться. Поможете мне пробить блок Данте и не потерять контроль - буду благодарен. Потом вернемся к вашей проблеме. Сейчас из меня такой же Владыка, как из Войны - милая школьница.
Если бы их разговор слышал Татьяна Сергеевна, она бы обязательно фыркнула что-то вроде «наконец-то отрастил мозги». Но, к счастью, свидетелей этих
Возможно, в процессе они осознают, что Игорь - хреновая кандидатура на освободившееся после Воронцова место. Хотя бы потому, что он предпочитает не командовать тварями Нера, а убивать их. Да и планов по захвату или уничтожению мира у него почему-то пока не появлялось...
– Как скажете, Владыка, - морта поднялась и поклонилась.
– Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы вы согласились. Доброй ночи.
Саломея сделала знак Войне, и они, снова использовав окно в качестве двери, покинули комнату Ионова, растворившись в густом ночном воздухе.
Игорь, растянувшись на кровати, устало закрыл глаза.
И перед тем, как провалиться в сумбурный сон, подумал, что было бы классно посмотреть, как перекосит рожи некоторых знакомых из Отдела (да и из инквизиции не меньше), если в очередной свой визит на Полежаевскую Ионов притащит с собой «подчиненных» из Нереальности.
А уж как Воронцов бы обрадовался, донеси до него кто-нибудь эту новость на тот свет...
***
– И что это за фигня сейчас получилась?
– вопрос, заданный Войной носил исключительно риторический характер.
Воды реки были спокойны. Темные, мерно шелестящие о гладкий облицованный камень, сковавший стихию. Лунный свет - скупой и редкий, едва проглядывающий сквозь слои плотных туч, серебрил тонкую дорожку на другой берег. Людей не было. Все припозднившиеся прохожие давно укрылись в ненадежных домах. Только иногда по мосту испуганными мышами мелькали машины, гремя о стыки и разбавляя сонный плеск механическим гудением. Война подобрал мелкий камешек и бросил его в воду, в середину лунной дорожки, и с удовольствием проследил, как серебряный цвет зарябил и смазался, разбегаясь в стороны вместе с небольшими кругами.
Саломея помолчала и как-то совсем по-человечески потерла ладонями лицо, словно пытаясь прогнать лишние мысли. Земной мир проникал в них по капле, аккуратно пуская корни в кровь и разум. А может быть, просто отыскивал что-то прежнее, забытое.
В конце концов, каждая мервь, а соответственно и морт, когда-то была человеком.
Без вмешательства Воронцова, они никогда не смогли бы обрести разум. Но и так, под влиянием данума Александра должны были пройти годы, чтобы в медлительной алчной туше победило сознание, чаще - даже десятилетия. А чтобы собрать достаточно силы и перейти на следующую ступень, став из морта Рыцарем - целые столетия. Никто из них не мог сказать, сколько длился его путь обретения крох разума и цели...
Время в Нереальности оставалось понятием относительным и непостоянным, чтобы доверять ему.
Иногда что-то возвращалось. Вспышками, образами, цветом. Главная проблема заключалась в том, что никто из мервей никогда не пытался заглянуть за край памяти. Это было естественно, это было правильно. Став могущественным монстром, глупо вспоминать, что некогда являлся беззащитной добычей. А теперь Саломея останавливалась на мысли, что это интересно - узнать, по какому она шла пути, и почему тот закончился третьим номером среди Рыцарей Нереальности.