Принцип причинности
Шрифт:
Роман явился минут через пять, взъерошенный, улыбчивый, с неизменной своей лукавинкой в глазах. И конечно в грязных кроссовках, это у них с Серёжей такой особый шик – нечищеная обувь. Пижоны. Едва увидев меня, Роман заявил:
– А я думал, вы уже ушли, профессор.
– Да я тоже думал, что я ушёл. А потом смотрю – нет, на месте сижу!
Роман не нашёлся что ответить – редкий случай, обычно он за словом в карман не лезет. И эта маленькая победа воодушевила меня.
– Твоих рук дело? – спросил я, извлекая на свет божий отпечатанную на принтере записку. Короткая записка гласила:
Пишу
– Ну почему непременно моя, профессор? Мало ли кто мог так пошутить…
– Предположим. А это тоже не твое художество? – И я предъявил другую записку:
Потерян паспорт на имя Львова Вячеслава. Кто найдёт – прошу позвонить по телефону 312 или занести в аудиторию 203. Нашедший вправе утверждать, что 500 рублей в паспорте не лежали»
– Ну кто кроме тебя, Роман, догадается дать мой телефон? И повесить эти писульки на институтскую доску объявлений? А ты знаешь, что может подумать Рэм? Скажем, что я взятки собираю.
– Из-за этого-то объявления? Хотя… Рэм, конечно, может. С него станется. Не подумал я, профессор. Хотел просто пошутить. Грешен. Пойду посыпать голову пеплом. И буду впредь заниматься только добродетельными делами, во искупление и в противоположность греху.
– Понятие, противоположное греху, Роман, есть не добродетель, а вера.
– Вера во что?
– В Бога. Наверное…
– А он есть, бог-то? Чего в него верить, если, скажем, его нет?
– На то она и вера. Она же не Истина. Одно с другим никак не связано. Например, можно верить в Бога, а можно в привидений или в то, что на Луне есть пивной ларёк. Это не значит, что Всевышний есть на самом деле, или что на Луне торгуют «Невским»…
Роман тяжко вздохнул, плечи его опустились, взгляд потух, и всем своим видом он выражал раскаяние. Посмотрев на него, я решил, что изрядную долю заносчивости сбить с него удалось, и что он сожалеет о содеянном вполне искренне.
– А теперь иди, Рыжий Карлик.
Роман потушил взгляд окончательно. И только тихо спросил:
– Вы и это знаете? Что я – Рыжий Карлик?…
– А как же!
– Но профессор, я не хотел, розыгрыш получился случайно. Дело в том, что вы не первый, кто додумался до чисел Демона, идея-то оказалась старой.
– Вот как? Что ж, это неудивительно, ведь она витает в воздухе. И кто меня опередил?
– Профессор Лебедев, а он в свою очередь случайно наткнулся на неё у Эйлера. [1]
1
Имеется в виду работа Леонарда Эйлера «О разных способах исчисления простых количеств», где в главе V «О дробях вообще» утверждается, что «1 разделённая на 0 означает бесконечно великое число».
– Что за Лебедев?
– Не знаю…
– Откуда тогда знаешь подробности про Эйлера?
– В книжке прочитал… У меня как раз в то время совершенно случайно оказалась на руках его книжка, там и про числа Демона есть. [2]
– И где эта книжка?
– Пропала… Потерял где-то.
– Поищи, интересно было бы взглянуть…
2
Имеется в виду книга Лебедева Ю.А. «Неоднозначное мироздание», Кострома, 2000, авт. изд., 320 с., изданная тиражом 192 экземпляра.
– Искал уж…
– Ну в библиотеке поищи.
– Нет её в нашей библиотеке, она вышла совсем смешным тиражом, сто или двести штук.
– Так
– Да…
– Но зачем?
– Сначала просто баловался. А оно само как-то постепенно закрутилось… И потом, ведь вам так понравилась эта интрига… Я и подыграл…
– Но почему вдруг Рыжий Карлик?
– Да тут вообще детектив, с этим карликом. Во-первых, после того как Лебедев опубликовал свою книгу, а получилось у него почти то же самое, что у вас, только числа Демона он называл k-числами, так вот, едва он напечатал книжку, как с ним связался некто, представившийся как РК. И Лебедев тут же назвал его «рыжим карликом», ну, помните такую сущность из Стругацких? Так вот. Этот РК накидал Лебедеву кучу ценных идей, чем загнал его в тупик. Мне так понравился такой поворот событий, от него так разило мистикой, что я решил пойти по стопам того, лебедевского РК. Извините, профессор…
– Ясно… А что это за Лебедев? Из МИФИ?
– Нет. Не знаю я… Книжка вообще не в Москве отпечатана. То ли в Калуге, то ли в Костроме, не помню.
– Ладно уж, чего там. Дело прошлое. Забыто. Но на будущее смотри у меня! – И погрозил пальцем.
– Я больше не буду…
– Как дитё, ей богу! Знаю, что не будешь. Но я, собственно, по другому делу тебя позвал.
Роман вопросительно посмотрел на меня.
– Вот, – я передал ему папку с «Делом», – тут рукопись, чертежи и какие-то выкладки. Попробуй увязать одно с другим. А заодно, возможно, и с числами Демона.
– А чьё это всё?
– Владимира.
– Мишина?!
– Мишина.
– Но, профессор, что мог написать слесарь, пусть даже высшего разряда, пусть даже работающий в закрытом НИИ?
– Ты не рассуждай, Роман, а делай. И будет лучше, если эту папку увидит поменьше глаз.
– Ясно. А может, у него у самого спросить?
– У кого?
– У Владимира же!
– Интересно, как? Ты будешь покойнику вопросы задавать?
– Почему покойнику?
– А ты не знал?
– Что?
– Что Владимир Мишин скоропостижно скончался.
– Нет… Я дома давно не был…
– Теперь, значит, знаешь.
– Теперь знаю… Так вот почему он так странно на меня смотрел… Хорошо, профессор, я займусь этой работой в первую голову.
И Роман ушёл, прижимая к груди папку. Плечи его так и остались опущенными. А я так и не спросил – что значит «странно смотрел».
8. Рукопись
В прошлом году, в самом конце каникул, Андрюшка изобрёл вечный двигатель. Он раздобыл старую-престарую книгу с самыми разными его конструкциями, долго с ней сидел вечерами, разглядывая картинки, и в конце концов понял, в чём ошибались авторы. Само собой, он изобрёл собственный вариант. Но построить и даже обсудить его толком с друзьями не успел. Во-первых, заканчивались каникулы, и Андрюшка должен был уехать в город. Во-вторых, Вовка из Серебровки угодил в больницу, и это событие затмило собой все остальные. А дело вышло так. Он полез в тайник, устроенный в заброшенном электрощите, за запиской. В тот день, как назло, лил дождь, Вовка был весь промокший. От дождя он поскользнулся и угодил темечком прямо в провода. Током его шибануло так, что он отлетел от щита метра на полтора. И тут же потерял сознание. Какие-то прохожие подняли его и отнесли домой. На руках. Бабка закопала его в землю, одна голова наружу – чтоб, дескать, электричество из него ушло. И давай поливать! К счастью, какой-то парнишка, оказавшийся рядом, догадался сбегать за врачом. Когда врач увидел, как бабка поливает бесчувственную Вовкину голову из лейки… Оказывается, доктора владеют ненормативной лексикой в совершенстве. И голос умеют повышать. Словом, выкопали пацана, вымыли – и увезли больницу, уложили в сухую тёплую постель. Ребята прибегали к нему каждый день, разговаривали через окошко, повиснув втроём на оконном отливе, приносили гостинцы: печенье, конфеты, варенье и мёд. И завидовали.