Принцип револьвера. Часть 2

Тигемюлла Йока

"Ей это нравится", - уговариваю толи сам себя, либо мой пакостный альтер-эго нашептывает успокаивая, - "пощупай, если потекла, то чего там... и ей хорошо и тебе..."

Вновь веду рукой по бедру вниз, до самого края ночнушки, а потом, уже под рубашкой, по горячему шелку кожи бедра - вверх, вверх... Волосики на лобке едва заметно колют ладонь... Слегка погладить...

– -Да...
– сквозь сон шепчет Элинка, - да... Ив.

Одергиваю руку и до боли кусаю себя за губу.

– -Все будет хорошо, Эля, - говорю в маленькое ушко и касаюсь губами щеки.

Я пришел в себя. Снова закрываю глаза, но даже сквозь сомкнутые веки, вижу как одобрительно улыбается мне герцог Ивонн Блюм - человек подаривший мне шанс выжить.

Проваливаясь

в сон, умиротворенно думаю, что одна из параноидальных версий из рассматриваемых мной, в попытках хоть как-то объяснить бредовое происходящее, явно неверна. Ни в одной книге герои не спят столько. Все же жизнь это не книжка.

"Надо бы подтвердить этот вывод и сходить в сортир", - веселюсь в полусне.

Однако, вылезать из теплой постели не хочется, тем более что не стоит будить Элинку - надеюсь, что ей снится хороший сон. Сон в который можно сбежать хотя бы ненадолго... Хорошо бы!

***

Мне всегда казалось, что уж Венниски я знаю неплохо, все же почти год стажировки, да потом мы столько раз ездили сюда просто на выходные или отдохнуть. Я могу с закрытыми глазами гулять в центре, устроить экскурсии по историческим местам или магазинам, сводить в дельфинарий или аквапарк... Тем страннее мне сейчас ощущать себя в роли экскурсанта, а экскурсоводом у нас Мика. Мика, который по его словам, и был-то в Веннске всего два раза, да и то со студенческими экскурсиями. Но вот с той стороной городской жизни, на которой мы оказались сейчас, я оказалась совершенно незнакома. А вот Мика... Полное впечатление, что он вырос здесь, не может сгладить даже его примитивный разговорный язык и чудовищный акцент. Гм, вот и еще одна странность - его веннский я не всегда понимаю, но те, с кем мы общаемся весь этот длинный день, не высказывают никаких признаков раздражения или непонимания. Меня это злит, а может не это, может быть ревность, обида и что-то еще... Страх? Нет, об этом я не стану думать! Потом. Все потом...

Чтобы отвлечься и немного прийти в себя отхлебываю кофе, это пятая чашка за день - вкус кажется отвратительным, но сидеть в кабаке за пустым столом не принято. И Мика уже привычно заказывает мне кофе, а себе какое-то дешевое пиво - светлое, невкусное даже на вид. Снова хочется есть... Вечное чувство голода, неужели оно теперь навсегда будет с нами, как напоминание о... прошлом. Мэй плотно накормила нас завтраком, но... Есть хочется ужасно... А денег мало, поэтому экономим.

В баре шумно и накурено. От дешевого табака першит горло и слезятся глаза. Впрочем, глаза у меня слезились почти всю ночь, с той самой минуты, как заглянула в комнату, где Элинка и Мика спали тесно обнявшись. От воспоминаний снова заболело в груди. В очередной раз пытаюсь отвлечься, разглядываю посетителей... Это в основном работяги - докеры, моряки... А вот кем могут быть две молоденькие девушки у стойки я думать не хочу. Не хочу, потому что чем-то они мне нравятся... Добрыми усталыми глазами, наверное. Девушки потягивают какие-то коктейли через соломинку, неторопливо оглядывая зал, иногда смотрят висящий под потолком телевизор. Тоже гляжу на экран - там беззвучно показывают новости. Взгляд на секунду выхватывает кадры из Нордвига, но они тут же сменяются слащавым личиком диктора-блондинки, смешно шевеля полными губами, она что-то беззвучно рассказывает... Элька тоже так шевелила губами во сне. А утром-то - как посмотрит на Мику, так розовеет ушами и думает, наверное, что никто не замечает. Боль в груди усиливается, и возвращается вопрос: "было ли у них что?" Ну Элька, ну кузина - того гляди родит, а все не может без того, чтобы под мужика не залезть! И я дура... А Мика... А что Мика? Что можно ждать от человека, выросшего в такой клоаке?

"Да не было ведь ничего! Просто спали, невинно..." - в очередной раз придумываю утешение.

Только сама в это не верю. Вспоминаются умиротворенные лица спящих, нос к носу, Мики и Эльки, его рука под ее головой... В зеленом свете ночника моя кузина выглядела русалкой... Да и утром...

"Не

обманывай себя! Они вели себя как люди у которых есть тайна..."

И снова, как наяву, вижу завтрак: все эти Элькины улыбочки, "передайте, пожалуйста" - злюсь... Мне больно и обидно.

– -А тебе не кажется, что мы сегодня достаточно гуляем? Может признаешь, наконец, что тебя обманули?
– с ядовитой улыбочкой спрашиваю Мику.

– -Все может быть, - Мика говорит спокойно, будто не чувствует за собой никакой вины, ну что за урод...

– -Ты так спокойно говоришь, будто шляешься по этим притонам один! Шлялся бы один - слова бы не сказала, но ты ведь и меня с собой таскаешь, и наша любимая Эллечка тоже сидит, страдает, - злобно шиплю, от своей стервозности самой становится неприятно.

– -Ты же знаешь, я в денежных делах...
– начинает Мика и прерывается:

– -Кажется, нужный человек пришел.

Гляжу, - бармен показывает на наш столик невысокому бритоголовому типу в кожаной куртке. Тот кивает, делает кому-то ручкой, - замечаю трех амбалов немытого вида усаживающихся за соседний столик. А бритоголовый подходит к нашему столику нелюбезно осведомляется у Мики, меня он будто не замечает:

– -Зачем тебе Юрген?
– говорит он на нордике, правильно, без всякого акцента.

– -Тебе должны были передать, - невозмутимо отвечает Мика.

Бритоголовый "Юрген" усаживается за столик, раздевая меня взглядом. Во всяком случае, почти физически ощущаю что у меня шарят под свитером... Потные, влажные, сальные ладошки... Бррр! Мне становится неприятно, будто меня сравнили с теми девушками у стойки.

– -Сходи к Чарли, красивая, скажи Юрген тебя угощает, а мы пока поговорим!
– отводя тяжелый взгляд, бросает мне бритоголовый.

– -Она в деле, - поясняет Мика и до меня с запозданием доходит, что "красивая" это я.

"Вот ты и уголовную кличку получила, подружка", - радую себя обновлением статуса.

– -Как знаешь, - согласно кивает Юрген, - все равно разговора не будет, Кэп тебя не знает.

– -Он не мог сказать так, - возражает Мика, - он нас переправлял.

– -Кэп многих переправляет, но вот телефона своего он тебе не давал, да и вообще растерялся, надо было посылать вас, а не мои координаты давать!
– бритоголовый не выглядит заинтересованным.

– -Кэп мудрый человек, - парирует Мика, - он получил неплохие деньги за наш переход, видимо, он решил, что мы можем заинтересовать и тебя.

– -А вы можете?
– впервые сначала разговора Юрген улыбается.

Я удивляюсь и не сразу понимаю чему, только потом доходит - подсознательно я жду вида гнилых зубов или блеска воспетых визорсериалами стальных коронок, а улыбка у Юргена белозубая и приятная, преображающая лицо улыбка.

– -Мы попытаемся, - все так же хмуро говорит Мика.

– -Так о чем мы будем беседовать?
– Юрген подает знак бармену и ждет.

Гляжу, как бармен лично несется к нашему столику сжимая огромную кружку с пивом. Очередной раз накрывает чувство дежавю, будто было уже все это... И дымный зал припортового кабака, и странного вида бритоголовая личность шумно хлебающая пиво из кружки...

– -Я слушаю, - Юрген снова становится серьезным.

Я тоже слушаю. Слушаю Мику и совсем не узнаю его. Он ведет беседу о паспортах, фиктивных счетах, статусах беженцев, будто разбирается в этом. Но это невозможно - весь день мы были вместе... Неужели все это он нахватал из непонятных бесед на варварской смеси языков? От всех этих босяков и неприятных личностей жмущихся по подворотням. Или все же от меня? Он же с утра пытал меня глупыми, как мне казалось вопросами... Я думала пытается вину загладить, а он... А я еще подтрунивала над ним. Собственно, что может быть более идиотским, чем звонить по телефону, который дал человек из другого мира? Только осознание того, что реальности меняются, а нас гонит из одной в другую... Снова накатывает страх, что это не прекратится никогда и вновь затихает - я ведь ничего не могу изменить...