Принцип "Земля"
Шрифт:
— Что ты говоришь, — переспросил Деш.
— Ты говоришь, что первый запуск какого-то Клетиона был не удачным. Что там произошло?
— Они так и не сумели договориться, — Деш развел руками. — Началось все с каких-то ваших собственнических замашек, страхов и банальных человеческих обид… Не всегда, правда глупых.
— Обиды всегда глупые, — возразил Авдей.
— О! Это говорит человек! Но я тебе возражу. Обиды всегда обоснованы, у вас, у людей, все имеет причину, но обиды всегда разрешимы! То есть их на самом деле
— У вас нет понятия «обида»? Никто не обижается, или никто не обижает. Это все-таки разные вещи, — обратил внимание на последние слова Авдей.
— Мы пытались понять, что такое есть у вас «обида». Из наблюдений за вами и вашими реакциями мы сделали вывод, что обида — это невысказанное противоречие. Невысказанное, значит и неразрешенное. Очевидно, разумнее противоречия разрешить, чем копить.
— А вы, получается, всегда противоречия разрешаете?
— Разрешаем. Они, правда, возникают очень редко, или разрешаются быстро. Во всяком случае, они открыты. А вообще говоря, у меня сложилось впечатление, что вы весьма противоречивы. Между собой. И даже внутри себя. Вероятно, что борьба этих двух противоречий, а это уже тоже противоречие, и является причиной обид.
— Противоречия между противоречиями… Ерунда какая-то!
— Отчего же? Посуди сам. Вот между двоими возникло разногласие. Противоречие. Вместо того, чтобы стремиться его разрешить, каждый из них или кто-то один сам не может принять решение, хочет ли он это противоречие разрешить. Если и хочет, то не может решить, как это сделать, когда сделать. Плюс еще десяток всяких «если»… В итоге неустраненное разногласие порождает чувство. Это чувство обиды.
— Невысказанное… — задумчиво медленно повторил Авдей слова Деша. — Да. Обида растет в тишине!
— Но мы отвлеклись. На Клетионе, как и на Земле, это было только началом. Потом люди стали делить то, в чем не испытывали недостатка. Феномен! Мы сами долго удивлялись, что это произошло. Попытки самоутверждения одних и серии узурпаций привели к тому, что люди начали истреблять друг друга. Нам пришлось все остановить и начать заново.
— А почему нам не дают возможности встречаться и общаться? Ни с теми, кто непосредственно с Земли, ни с этого вашего первого промышленного носителя? — последние слова Авдей особенно и несколько пренебрежительно подчеркнул. — Звучит ужасно, если честно!
— Нууу, мы этот вопрос уже затрагивали, Авдей, — попытался опять освободить его от ложных чувств Деш. — Это не может звучать ужаснее, чем производство телевизоров, автомобилей, поточных конвейерных линий или роботов-андройдов. Последние, кстати, у вас тоже успели найти себе довольно широкое применение.
Авдей только выдохнул. Аналогия была действительно ужасающе полной.
— А по поводу, почему мы не даем Вам встречаться? — продолжил Деш. — Да вы друг друга и не поймете.
— Почему это?
—
— Системы условных обозначений, это имеются в виду языки? — уточнил Авдей.
— Да, да, конечно. Эта разобщенность мешает Вам общаться и чувствовать себя единым народом, просто человечеством. Но Вы, каждый народ носитель языка, считаете это своим культурным достоянием. Это, безусловно, хорошо! Но в этом ваша слабость, в глобальном масштабе, мешающая, в том числе, противостоять Мита.
«Слабость, Мита, о чем он говорит? — уже запутавшись в объяснениях Деша, подумал Авдей. — Он говорит о нас как о кроликах. Мы ведь для него и есть просто кролики!
С другой стороны, он не раз говорил, что гордится тем, что ему удалось создать такой самодостаточный принцип, как они нас называют. Пускай, принцип и самопротиворечивый, но это один из двигателей его творческого, а значит и интеллектуального, развития.
Однако, не смотря ни на что, мы для них всего лишь очередной принцип!»
В университетской лаборатории Деш сразу повел Авдея в помещения, где размещаются носители.
— Вот здесь все начиналось. Здесь стоял ваш носитель.
Авдей оглядел помещение, оно не выглядело большим и достаточным, по его представлениям о космосе.
— На самом деле носителя с Землей здесь сейчас нет, — продолжил рассказывать Деш. — Промышленный носитель, где находится Клетион, тоже расположен не у нас, а у нашего глобатиата, который, собственно, осуществляет внедрение. Но ваш носитель был именно здесь. Вот здесь еще осталось некоторое оборудование, с помощью которого мы его наблюдали.
Деш обратил внимание Авдея на дугу, свободно висящую в воздухе почти под потолком у стены. Он подтянул ее к центру помещения, толкнул край дуги, и она легко повернулась, словно висела на шарнире. На краю дуги располагалась изящная, коническая воронка, длинная, но не широкая.
— Пристализатор, — пояснил Деш.
Авдею все стало предельно понятно.
Деш взял из шкафа какую-то прозрачную тонкую пластинку, расположил ее прямо перед лицом Авдея и отпустил, повернувшись снова к шкафу. Авдею даже показалось, что Деш неосторожно упустил ее, и хотел было подхватить, но она не думала падать. Этому можно было, конечно, удивиться, но после пристализатора было уже некуда. Деш тем временем отыскал другую штуковину, по всей видимости, завалявшуюся в шкафу, повернулся и поставил ее на пластинку. Он заметил, что Авдей ее держит.