Принцип "Земля"
Шрифт:
– Это же не магазин, где не имеет значения, кто стоит на кассе? - возразил доктор Адиса.
– В сфере науки личность имеет огромное значение.
Глеб и Адиса долго выводили господина Кранцена на необходимость обсуждения персоналий, преследуя единственную цель, получить имена всех, кто работал в группе, обнаружившей фон. При этом в разговоре как угодно старались обходить само это событие, и даже не допустить подозрения, что им интересно именно оно.
– Вы так тщательно изучаете людей! Но вы так еще и не сказали, к какой именно задаче
– Да, да, конечно! Мы же о самом главном-то не сказали, - сделал вид, что увлекся, Глеб.
На самом же деле он и Адиса намеренно прилагали усилия, чтобы эта тема всплыла только после того, как они узнают все необходимое.
– Позвольте, я обрисую проблему, - попросил слово доктор Адиса.
– Конечно. Вы это сделаете лучше меня, - охотно согласился Глеб.
Доктор Адиса начал что-то объяснять Кранцену на исключительно заумном научном языке про технологии флуктуации концентрации трансцендентной информации в пространстве, о достижении континуума при известных условиях, про расслоение дуализма на субнуклонном уровне... Он выворачивал такие обороты, что Глеб и Эвелина еле сдерживали улыбки, узнавая некоторые из фраз, услышанных и придуманных накануне.
"Ну, надеюсь, твоя легенда убедит этого господина Абеля" - подумал Глеб.
Втроем с Эвелиной они несколько дней пытались придумать правдоподобную идею, с которой можно было бы искать научного подрядчика среди подобных Протектрому. Девять из десяти идей Адиса рубил на корню, утверждая, что они не выдерживают научной критики. Глеб и Эви, не будучи учеными, вынуждены были соглашаться. Однако, в конце концов, именно их порой сумасшедший бред помог доктору Адиса придумать правдоподобную концепцию.
Закончив ее детали, все трое отметили: "Как жаль, что все это нужно, только чтобы Протектром отказался от сотрудничества, по причине несоответствия профилю задачи".
Предлагая свою задачу, Адиса, Глеб и Эвелина надеялись, что Кранцену потребуется помощь, чтобы ее оценить, и он пригласит кого-нибудь из своих ученых для обсуждения. В этом случае даже, может, удастся вывести разговор в сторону и даже в нужную тему. Но Кранцен, по всей видимости, решил справиться с оценкой самостоятельно.
"Либо считает себя достаточно ученым, либо что-то подозревает", - думала Эвелина, анализируя происходящее.
При этом Глеб отметил, что во время научного блица усилилось ощущение жжения от детектора. В помещении, однако, ничего не изменилось, и никто новый не пришел. Появилось опасение, что подтягиваются силы за дверью.
"Заметили ли это остальные?" - думал Глеб, стараясь не подавать вида.
***
– Как дела, Пел?
– Спасибо, Нейт, типа, хорошо, - отвлеклась Пелагея от пульта связи. С минуты на минуту должен был отозваться Глеб.
– А ты как? Давненько тебя...
– интонация Пелагеи содержала не только дежурный вопрос.
–
– Нейт догадался, чем именно она интересуется.
– Не смотри на меня так, я не Бог, чтобы взять и так сразу сделать то, что все хотят. Работаем! Ты с каждым разом на меня смотришь все вопросительнее и вопросительнее!
– несколько даже возмутился Нейт.
– И поэтому ты сюда наведываешься все реже и реже?
– спросила Пелагея.
– Да ладно тебе! Просто у меня основная работа в лаборатории, ты же знаешь.
– Да я-то знаю, ты еще два с половиной года назад обещал через три месяца закончить свои основные лабораторные испытания, - улыбнувшись, напомнила Пелагея.
– Ну, было дело!
– согласился доктор Браннекен.
– Молодой был, неопытный.
– Ой! Не смеши меня, - усмехнулась Пелагея.
– Тебя Глеб что ли снова об этом спрашивал?
– Спрашивал!
– У него-то самого что нового?
– А у него есть новости! После того, как Венец, конкретно, доктор Адиса, соорудили изолятор из медуз для медуз, Глеб сразу принялся разрабатывать план, чтобы поймать еще одного грифа и проверить на нем. Собственно план у них уже был давно. И ведь поймали! Как ребенка!
– Серьезно?! Во дают! А давно?
– Уже почти две недели! Смотри, снимки нам скинули.
– Вот! Видишь, Пелагея!
– воскликнул Нейт.
– Уже две недели, а я до сих пор не слышал об этом! Из лаборатории потому что не выхожу даже!
– А новостей из лаборатории ней почему-то!
– гнула в свою дугу Пелагея.
– Вот смотри, - листала она фотографии.
– Чего они только с ним уже ни делали, как только ни плющили, ни рвали. Но он всегда восстанавливает форму после снятия усилий.
– Убежать не пытается?
– Как ни странно, нет! Он вообще в отключке какой-то, - комментировала кадры Пелагея.
– Даже когда они его не плющат, он стоит мертвым грузом. А в прошлый раз даже размазанный по полу пытался выгибаться и подняться.
– Так он просто не знает, что ему делать, - предположил Браннекен.
– Вот и мы все такого же мнения. Значит, изоляция работает, а собственного мозга или чего там еще у него нет.
Пока они рассматривали снимки, к ним подошли Тревор и Мигель, направлявшиеся покурить.
– Пел, ты снова этого дровосека изучаешь? Теперь Нейта им кормишь. Не надоело?
– поддел он Пелагею.
– Надоело страшно, но чем больше я на него смотрю, тем мне страшнее становится, - ответила она.
– Что это за дикота-то такая? Страшно оттого, что мы ничего супротив этого супостата поставить не можем!
– Как это, ничего?
– А что же, по-твоему?
– У нас уже есть детекторы!
– Уболтал, - снисходительно согласилась Пелагея.
– Это все-таки уже что-то. А хотелось бы!
– многозначительно посмотрела она на Тревора и Нейта. Тревор делал вид, что не очень понимает ее.
– Да, да. Это и к вам вопрос, мистер Уайдшер.