Принципам вопреки

Строганова Таша

Вадим побледнел. Похоже, он глубоко недооценил этого человека. Да, Костромин мог блефовать, но шестое чувство подсказывало – свои угрозы он вполне может воплотить в жизнь.

– А что по этому поводу думает Олег? – Суворов сглотнул. Он не понимал, как лучше ему действовать в этой ситуации.

– Я без понятия, что там думает Олежка, – Михаил хмыкнул. – Это его не касается. Мне нужен казначей и я хочу тебя.

Хочу тебя. От этих слов щёки Вадим вдруг обожгло краской смущения. Понятно, что Костромин не имел в виду ничего такого, но реакция собственного

тела Вадиму совершенно не понравилась.

Видя, что Суворов завис и не собирается отвечать, Костромин хлопнул себя по коленям и поднялся.

– В общем так, времени подумать у тебя до завтра. В шесть вечера у меня самолёт, и в Питер я хочу улететь уже с конкретным ответом. Ты меня понял?

– Да, – ответил Вадим.

– И не вздумай бежать к Андрею, – предупредил Михаил. – Помни, я буду за ним присматривать.

Он ушёл, а Вадим ещё долго сидел на диване, сжимая набалдашник трости, и приходя в себя от этого ультиматума.

***

На следующий день Вадим позвонил Андрею.

Он мучился всю ночь, раздумывая, как правильно поступить. Если сказать Громову об опасности прямо, можно навлечь на его голову неприятности. Поэтому Суворов постарался осторожно выспросить, всё ли у друга в порядке. Тот заверил, что всё отлично. Значит, Костромин пока свои длинные щупальца в его сторону не пустил.

Почему-то при взгляде на Михаила в голове Вадима рождался образ какого-то итальянского мафиози. Элегантного, вежливого и смертельно опасного. А из виденных в детстве сериалов в голову сразу пришёл «Спрут». Оттого и возникли щупальца.

Чушь какая-то в голову лезла.

Наверное, можно было от всего этого отказаться, поднять на уши и Громова, и Олега. Не поддаваться на наглый и какой-то совершенно возмутительный шантаж. Но какая-то часть Вадима, та, о существовании которой он никогда не подозревал, шептала на ухо. Рискни.

Возвращаться к работе в компании полноценно Суворов не планировал. А сотрудничество с Костроминым было тем самым поводом сменить обстановку, развеяться. Наверное, в тот момент Вадим до конца не понимал ещё, что за человек Михаил. Он мог лишь догадываться. Ведь этот злой близнец, как его мысленно ещё окрестил Суворов, вполне мог оказаться обычным бизнесменом.

Ага, все бизнесмены называют финансовых директоров казначеями. Недаром о наивности Вадима всю жизнь ходили легенды и шутки. Ну да ладно. Сейчас у него и выбора-то особо не было. Подвергать опасности Андрея, который только-только нашёл своё счастье и поставил на ноги компанию, Вадим точно не хотел. И скорее просто придумывал себе отговорки, чтобы уговорить собственную совесть. В глубине души он всё же надеялся, что Костромин окажется обыкновенным бизнесменом.

Времени до предполагаемого отлёта оставалось мало, Михаил явно не будет названивать как влюблённая школьница, чтобы узнать решение Вадима. Он просто начнёт действовать. И несмотря на свои надежды и сомнения,

Суворов понимал, что его угрозы могут оказаться реальными.

Повертев в руках телефон, Вадим всё же набрал номер, написанный на карточке. Её Костромин оставил на столике прошлым вечером. Золотые буквы на чёрном фоне, вычурно и богато. На звонок Михаил ответил довольно быстро.

– Костромин.

– Михаил, это Вадим, – отчего-то в горле вдруг запершило. – Суворов.

– Я понял, – тон голоса Костромина немного изменился. Не то чтобы стал мягче, но как-то чуть более вежливым. – Ты принял решение?

– Я лечу с вами в Петербург.

– Здорово, что мы хорошо друг друга поняли, – Михаил усмехнулся. – Возьмите с собой только самое необходимое. Через час приедет машина. Билеты будут у водителя.

– Вы знали, что я соглашусь? – самоуверенность этого бандита начала подбешивать. Вадим от природы был спокойным и неконфликтным человеком. Хоть и дотошным. Но Костромин даже его начинал выводить из себя.

– Конечно, знал. Безопасность Громова для тебя важнее собственной, – Михаил явно забавлялся, чем ещё больше выводил Суворова из себя.

Но Вадим решил сдержаться. Им предстояло работать вместе. Он не хотел превращаться в жертву, попавшую в рабство, а собирался сотрудничать как полноправный деловой партнёр. Даже если это будет лишь видимостью.

***

Костромин позвонил сам спустя два часа.

Вадим в компании водителя и двух чемоданов уже подъезжал к аэропорту. Сбор не занял много времени. Суворов по жизни был скорее аскетом, он не любил мишуры, присущей людям, связанным с большими деньгами. Хоть сам и подначивал Громова держать марку и заботиться о имидже. Но Андрей был президентом крупной кампании, а Вадим… Просто бухгалтер, хорошо продвинувшийся по карьерной лестнице.

– Слушаю, – номер этого самоуверенного засранца Суворов записал сразу.

– Тебе придётся лететь одному, – отчеканил Костромин. – Возникли кое-какие дела. Вечно у вас, Москвичей, всё не слава Богу.

– И что мне делать в Питере? – удивился Вадим. – Я бы лучше побыл дома.

– Вникать в курс дел, – Михаил оставался непреклонен. – Тебя встретят. А я постараюсь управиться за пару дней.

И он отключился. Просто так, не прощаясь. Нет, понятно, что они не были приятелями или хорошими знакомыми. Но этот грубиян, кажется, о правилах приличия даже в книжках не читал.

– О чём ты, Вадим, – пробормотал Суворов себе под нос. – Этот человек шантажом вынудил тебя согласиться работать на мафию. Какие, к дьяволу, приличия.

Он покачал головой и уставился в окно. Его жизнь так круто поменялась за последние месяцы. Сначала эта история с компанией, похищение, наркотики, больница. Только-только всё начало устаканиваться, как теперь ещё это. Чем Вадим так разгневал судьбу, что его размеренная, устроенная жизнь превратилась вот в это?

А самое главное, что ждало его в Петербурге?