Принцы демонов. Умирающая Земля. Хроники Кадвола. Планета приключений. Книги 1 - 16
Шрифт:
Места за столами были уже заполнены: постепенно собрались все опоздавшие. Джерсен начал сомневаться, что Трисонг придет на вечеринку.
Тадука Мильгер вернулась за свой столик. Объявили о начале ужина, и оркестр пошел отдохнуть в служебное помещение.
Вечер спустился на Гледбитук. Сотни карнавальных фонарей, подвешенных на бамбуковых шестах, освещали павильон. За столами не спеша ужинали. Многие попивали ликеры. Те, кто более строго придерживался Учения, коротали время за чашками чая, но потеряли очень мало, потому что столы просто ломились от всевозможных яств.
«Невероятно, – подумал Джерсен. – Где же Говард Трисонг?
Он оглядел углы павильона, берег реки… Время, казалось, застыло. И вдруг все встало на свои места. Вот у реки неподвижно застыли три человека, внимательно наблюдая за тем, что творится в павильоне. Джерсен посмотрел на дорогу. У ограды стояли еще трое мужчин, лица и одежды которых невозможно было рассмотреть. Но, похоже, они не из Гледбитука…
Все изменилось. То тут, то там звучали легкие застольные разговоры, преувеличенно-бодрые, причудливые и абсурдные. А вокруг освещенного разноцветными фонарями пространства собирались темные силы. Джерсен прошел в дальний конец павильона, посмотрел на юг и различил очертания людей, почти незаметных в тени вязов.
Кутте позвал оркестр на сцену.
– Сейчас мы сыграем «Рапсодию спящих дев». Внимание! Пожалуйста, грациозно и изящно.
Пирушка бывших, а теперь вновь собравшихся одноклассников достигла стадии повышенной общительности и панибратства. Все окликали друг друга, вспоминая выдумки, проделки и шутки. Социальные барьеры рухнули, веселье охватило всех в павильоне… «Ничего подобного! Это был Кремберт! Мне сделали выговор и обвинили…» – «О, Садкин! Помнишь вонючий цветок в букете миссис Боаб? Какая шутка, а?» – «…что с ним случилось?» – «Утонул в Куадском канале, бедняга. Упал со своей баржи…» – «…самый громкий скандал был с перископом Фимфла, помнишь?» – «А как же! Он подсматривал за девочками, глазел на коленки и локти, а также на то, что между ними». – «Какая мысль была!» – «Фимфл! Что за парень! Где он сейчас?» – «Бог его знает». – «Эй, кто-нибудь знает, что случилось с Фимфлом?» – «Не вспоминайте этого маленького сорванца». Последнее донеслось из-за стола Садалфлоурисов и было сказано Аделией Лангал.
Неожиданно раздался звук, похожий на звон огромного гонга. Был ли он на самом деле? Или почудилось? Джерсен отчетливо слышал удар гонга, но больше никто, казалось, его не заметил.
В дверях появилась высокая широкоплечая фигура. Узкие брюки из зеленого велюра облегали длинные, сильные ноги; поверх белой рубашки с длинными рукавами – черный жилет с фиолетовыми и золотыми кармашками; светло-коричневые ботинки, закрывающие лодыжки; мягкая черная шляпа, надвинутая на лоб. Человек постоял в дверях, криво улыбаясь, потом сел на свободное место за ближайшим столом. Из-за стола Садалфлоурисов донесся громкий шепот, который нарушил внезапно наступившую тишину:
– Это же сам Фимфл?!
Говард Алан Трисонг, или Говард Хардоах, медленно повернул голову и посмотрел на Садалфлоуриса, потом окинул взглядом сцену, Джерсена и уставился на Вальдемара Кутте. Улыбка Говарда стала чуть шире.
Школьные товарищи возобновили разговоры. Застолье продолжалось, но атмосфера вдруг стала не такой свободной, как раньше. Разговоры смолкали, когда Говард Хардоах бросал на говоривших недобрый взгляд.
Наконец Морна Ван Халген, одна из организаторов вечера, взяла себя в руки, подошла и сердечно, но тихо поприветствовала Говарда, на что тот вежливо ответил. Морна Ван Халген указала на
– Как приятно видеть вас после стольких лет разлуки! Я бы никогда вас не узнала, хотя вы не так уж изменились! Годы оказались к вам снисходительны.
– Действительно. Я счастливо провел это время.
– Я не помню ваших друзей… Но вы не должны сидеть здесь в одиночестве. Вон Сол Чиб. Помните его? Он сидит с Эльвинтой Герли и ее мужем из Пача.
– Разумеется, я помню Сола Чиба. Я помню всех и вся.
– Тогда почему бы вам не присоединиться к нему? Или к Шимусу Буту? Ведь о скольком можно поговорить! – Она показала на столы в левой части зала.
Говард Хардоах быстро взглянул туда:
– К Солу или Шимусу?… Оба, как я помню, были неловкими, тупыми и неряшливыми людьми. Я же, если помните, был философом.
– Возможно. Но ведь люди меняются.
– Сущность их неизменна. Возьмите меня, к примеру. Я по-прежнему философ, даже более изощренный, чем раньше.
Морна сделала движение, словно хотела отойти подальше от столика Говарда.
– Это же прекрасно.
– В таком случае, после маленького уточнения, к какой группе вы посоветуете мне присоединиться? Может быть, к Садалфлоурисам или к Ван Бойерсам? Или лучше присесть за ваш столик?
Морна скривила губы и моргнула:
– В самом деле, Говард, я уверена, вам будут рады везде так же, как это было в школе… Вы знаете… Я думала…
– Вы думали обо мне как о бедном космическом бродяге, возвратившемся в отчий дом, усталом человеке, полном сентиментальных воспоминаний, готовом встретиться с Шимусом и Солом на вечеринке выпускников. В каком-то смысле, Морна, время – волшебная линза. Как и в детстве, я употребляю ликеры и эссенции. Будьте добры, Морна, позовите официанта и посидите со мной. Мы вместе выпьем «Нектар Флокса», «Голубые слезы» и «Теперь ты видишь меня». Морна все-таки сделала шаг назад:
– Тут нет официантов. Все всё делают сами. А теперь…
– В таком случае, я принимаю приглашение. – Говард Хардоах вскочил на ноги. – Мы пойдем к вашему столу, и Вимберли предложит нам одну-две бутылочки. – С изяществом он повел Морну через павильон к столу, где она сидела со своим мужем Вимберли, а также Блоем и Дженором Садалфлоурисами, Педером и Эллисент Ворвельт.
Компания встретила Говарда прохладно, вяло поприветствовав его. Он ответил:
– Спасибо всем. Морна соблазнила меня замечательными старыми «Голубыми слезами», и я с удовольствием попробую их. Леди и джентльмены, мои лучшие пожелания! Пусть праздник никогда не покинет ваши сердца!
– Здесь нет официальной программы, – обратился к нему Дженор. – Ты не заметил никого из своих старых друзей?
– Только вас, – сказал Говард Хардоах. – Вы говорите, нет программы? Мы это исправим. Наша встреча должна запомниться всем! Спасибо, Вимберли, я выпью еще четверть пинты. Эй, маэстро Кутте, сыграйте что-нибудь!
Вальдемар Кутте едва поклонился с суровым видом. Говард Хардоах засмеялся и откинулся на спинку стула.
– Он не изменился ни на йоту: все тот же сухой старикан. Некоторые из нас меняются к лучшему, некоторые – к худшему. Правда, Блой? Ты здорово изменился. В самом деле… Ты, кажется, отпустил живот?