Принцы демонов. Умирающая Земля. Хроники Кадвола. Планета приключений. Книги 1 - 16
Шрифт:
— Я знаю не больше вашего, — покачал головой Намур.
— Вы никогда не встречались с ним в его частном кабинете?
— Мы занимались бизнесом в комнате отеля. Я разговаривал с ним через бамбуковую ширму. Является ли эта комната его частными апартаментами, я не могу сказать. Подозреваю, что он сидит где-то так, чтобы было видно весь вестибюль. А почему это вас интересует?
— Я мог бы назвать дюжину всевозможных причин, — беспечно ответил Бодвин Вук, — начнем, хотя бы, с обычного любопытства, — Он снова взглянул на часы, — теперь можно ожидать новостей в любой момент.
Проходили минуты, а Бодвин Вук
— Это Шард Клаттук. Кеди мы подобрали. Он живой, но в очень тяжелом состоянии.
— Что с ним? — громко, как колокол прозвучал голос Бодвина Вука.
— У него что-то вроде шока. Глаза открыты и, похоже, он в сознании, но меня не узнает, и не отвечает. На нем много рваных небольших ран. Умпы, которые доставили его, сказали нам, что вчера во второй половине дня, он вырвался на волю и пытался бежать. Он прыгнул в канал и пытался укрыться под строениями, а там полно, как они их называют, йутов. Когда они его обнаружили его, он лежал в иле, а эти твари обгладывали его. Такова их версия.
— Ты в нее веришь?
— Более-менее. Они смотрели на него с благоговением и не могли понять, как он выжил. Что они сделали с ним перед этим, можно только догадываться.
— Насколько Кеди плох? Он выживет?
— Состояние тяжелое. Он совершенно апатичен.
— Хорошо. Переходите к выполнению дальнейшей программы.
— Она уже идет полным ходом. Пока что реакции нет.
— Продолжайте меня информировать о ходе событий.
Бодвин Вук повернул свой стул и уставился в окно. Намур сидел молча и больше уже не торопился уйти.
Прошло десять минут. В громкоговорителе снова раздался голос Шарда.
— Под прикрытием первых двух флаеров третий и четвертый сорвали крюками крышу и открыли для обзора пол. Там не оказалось ни флаера, ни признаков какого-либо механического оборудования. Но мы заметили, что пол сделан из свежего бамбука. Мы сорвали пол и обнаружили флаер и оборудование. Мы сбросили фугас и уничтожили флаер вместе со всем, что было в помещении. После этого мы развернулись и отправились домой.
— Отличная работа, — кивнул Бодвин Вук, — Вы сделали все, что только было возможно за это время.
Операция по уничтожению механической мастерской Титуса Помпо официально преподносилась, как стандартная миссия по срочной эвакуации, внезапно заболевшего, Кеди Вука. Какие-то слухи выползли за стены Бюро В, возможно, их источником был Намур, но истинное значение рейда так никогда и не получило широкой огласки.
Две недели, пока его раны не зажили, оставив после себя маленькие отвратительные шрамы, Кеди провел в больнице, потом его перевели в санаторий. Он все еще оставался в полной апатии, очевидно понимая, что происходит вокруг, самостоятельно питаясь и выполняя все инструкции, но не обращая внимания на посетителей и продолжая молчать. Временами его большое розовое лицо сморщивалось, из глаз лились слезы и он издавал высокие всхлипывающие звуки, ничем не напоминающие слова. Такие припадки становились все реже; постепенно Кеди начал проявлять интерес к окружающему, наблюдал за входящими и выходящими из палаты людьми, рассматривал картинки в журналах, но все равно продолжал игнорировать посетителей и не произносил ни слова.
Занятия
На Вейнесс была длинная юбка, облегающая в талии и свободная внизу с черными, зелеными и красными как вино полосами, черный жакет из тяжелого матового материала и черная лента в волосах. Она долго молчала, теребя кончик ленты, а потом воскликнула:
— Глауен! Хорошо бы уйти отсюда! Я сидела здесь как на иголках и вся изнервничалась. У меня было такое состояние, как будто у меня в волосах сидит большущий жук.
— Я никогда не видел тебя такой элегантной.
— Правда? Тебе нравится?
— Конечно. Только в этих одеждах ты кажешься слишком далекой и незнакомой.
— А я всегда была таинственной, — кокетливо ответила она, А что касается близости, то я даже матери не позволяю быть слишком близкой.
Глауен грустно улыбнулся, и Вейнесс бросила на него косой взгляд.
— Отчего ты такой мрачный.
— Ты и так знаешь отчего.
— Я не хочу чтобы ты сегодня думал об этом.
— Я ничего не могу с собой поделать. Все думаю о том, вернешься ли ты.
— Конечно, вернусь. А если нет, то…
— Если нет?
— Тогда ты поедешь меня искать.
— Легко сказать. Среди сотен миров и миллиардов триллионов людей.
— Это в какой-то мере должно воодушевлять. Даже если ты и не найдешь меня, то вполне возможно встретишь кого-то очень похожего на меня или, если это возможно, то даже милее меня.
— Точно такой же как ты не найдется во всей Сфере Гаеана, с точно таким же хорошеньким ротиком, точно с таким же остреньким подбородком, или с такими же мелкими кудрями, или с таким же запахом.
— Надеюсь, что пахнет приятно.
— Конечно, я всегда принюхиваюсь к ветру, который дует через вересковую долину.
— Это просто мыло, которым я пользуюсь. Глауен, пожалуйста, не будь слишком сентиментальным из-за моего отъезда. А то на меня тоже нападет слезливость и я расплачусь.
— Как скажешь. Поцелуй меня.
— Это при таком-то скоплении народа? Нет уж, спасибо.
— Да на нас никто и не смотрит.
— Глауен, прекрати. Достаточно. Я слишком щепетильно отношусь к таким вещам… Видишь! Ну вот, что я говорила! Мама уже подсматривает за мной.