Принцы и нищая, или Золушка на двоих

Миленина Лидия

Поколения сменяли поколения, магия в потомках слабела — пока не была утрачена полностью. Уменьшался и срок жизни — пока не достиг обычного человеческого.

Оставался лишь титул — «Живущие в Надежде». В надежде обрести крылья.

Прошло более тысячи лет, и вот…

Родилась она, Ева.

Глава 27

Ева поежилась в кресле, в котором сидела на веранде Бормиаса.

— Н-да… — протянул Грайнор, сидевший наискосок от нее в другом кресле. — Если учитывать твоего мага, то старая история повторяется. Маг противостоит дракону. Так как он до тебя добрался, Ева?

Сейчас все между нею и двумя принцами было спокойно и мирно. Кажется, зловещая легенда сделала неважным все простые жизненные неурядицы.

Принцы

не проявляли особого братского тепла друг к другу, но и не поддевали друг друга. Между ними было перемирие. Как между противниками на поле боя, когда появился общий враг.

Ева опять поежилась при воспоминаниях о Габере. Ей даже думать о нем не хотелось, не то что говорить.

Но Бормиас и Грайнор имели право узнать всю правду.

— Обращаться я начала в двенадцать лет, и первое обращение произошло прямо в саду королевского дворца, — начала Ева. — Девочкой-подростком я не поняла, что происходит, и наверняка выдала бы себя. Но, к счастью, меня заметил отец. В те времена вторая ипостась была намного меньше. Он смог приручить меня и выгуливал за сплетением ветвей и зарослями до тех пор, пока не произошло обращение в человека. Но отец понимал все… Понимал, что моя судьба теперь — прятаться всю жизнь. Сославшись на слабое здоровье моей матери, которой тяжело жить в придворной суете, отец увез нас в самый отдаленный свой замок. Там… Знаете, в те времена обращения происходили совершенно бесконтрольно. Но я ощущала момент, когда дракон внутри меня начинал проситься наружу. Как это было в этот раз, на набережной… Прости, Бормиас, что я убежала — истинная причина только в этом, — Ева виновато поглядела на старшего принца.

— Я предполагал, что у тебя есть веские причины, — сказал Бормиас и усмехнулся. — Но мне и в голову не приходило, насколько они необычные и фантастичные.

— Поэтому… отец научил меня, как себя вести. Знаете, он вообще был очень умен и очень любил меня. Заботился обо мне, словно я была обычной девушкой, а не страшным чудовищем.

— Ты всегда остаешься прекрасной девушкой, — тихо бросил Грайнор. — А твоя вторая ипостась прекрасна.

Бормиас едва уловимо поморщился.

— Разумеется, это именно так, — подтвердил он, явно досадуя, что не успел первым сделать ей комплимент. — И… как вы с отцом поступали?

— Почувствовав приближение оборота, я должна была быстро сообщить об этом отцу и успеть уйти в ближайшую рощу. Там я обращалась и бегала по лесу, охотилась, пока вторая ипостась не «разжимала клещи» на моем сердце. Конечно… я росла, и росла моя вторая ипостась. Дракон — очень заметное создание. Иногда меня видели наши подданные. Иногда я не успевала и обращалась в саду… В общем, наши люди знали о моей природе — сейчас я это понимаю. Но они были безусловно преданы нашей семье. Да и какой толк простому мельнику или слуге от дракона? В нем все равно нет крови Живущих в Надежде. Разве что получить награду от короля за донос… Но кто бы поверил мельнику, допустим? Сейчас я осознаю это все. Тогда же думала, что никто из наших людей не знает мою тайну. Лишь один роковой раз все сложилось очень плохо…

— Когда приехал король и увидел твой оборот? — быстро спросил Грайнор.

— Да. Это было неожиданно. В тот раз Трайнир приехал в гости без предупреждения. Но мы с отцом были спокойны. Ведь оборот у меня был буквально сутки назад. Значит, примерно дня три-четыре можно было жить спокойно, не ожидая нового обращения. Я гуляла в саду, когда это вдруг нахлынуло на меня… Внесрочно. Неожиданно. Я не успела убежать в лес. Оборот приключился прямо в саду у фонтана. А король видел все из окна… Обратившись в человека буквально через четверть часа, я была в панике. Бросилась к отцу и… встретила предложение руки и сердца от Трайнира, которого считала любящим меня дядей. Просто дядей… Ни я, ни отец не питали иллюзий. Понимали, что предложение Трайнира — лишь повод получить меня на законных основаниях. А потом, прибрав к рукам, совершить то… то, что хотят совершить Живущие в Надежде, жаждущие обрести крылья. В общем, отец отказал ему. Трайнир уехал разгневанный. А дальше вы, должно быть, догадываетесь, что произошло…

—

Да, — коротко и четко кивнул Бормиас. — Трайнир обвинил твою семью в заговоре против короны. Ваш замок атаковали…

— Именно так. Если бы я могла обратиться по своему желанию, должно быть, сумела бы дать отпор. Но я не могла. Я совершенно не контролировала свою вторую ипостась. Король распорядился, чтобы меня оставили в живых и привезли к нему. Так и случилось… Нападающих было видимо-невидимо. А наш замок, в сущности, был мирным, его, считайте, и некому было защищать. Отца и мать заперли в спальне — и они погибли, когда нападающие подожгли замок… А меня выволокли из тайной комнаты, где спрятал меня отец. Маги короля сумели найти ее и… Я никогда не забуду, как меня, с мешком на голове, везли к королю. Как меня трясло, я не могла ничего видеть… И мечтала лишь обратиться да убить похитителей… Простите… — Еве стало стыдно за откровение. Ведь она признавалась в своей жестокости.

— Вполне понятное желание, — спокойно заметил Грайнор.

— Еще жалела, что у меня нет крыльев… — продолжила Ева. — Но оборота не произошло. Мой дракон словно затаился внутри и не показывал голову наружу. В итоге короля я увидела лишь один раз. Когда меня заперли в небольшой комнате. Тайно, разумеется. И он пришел сказать… чтобы я вела себя хорошо. И все. Он не дал мне никакой надежды, хотя я то проклинала его за смерть родителей, то просила его сохранить мне жизнь, ведь он мой дядя! Нет. Все было бесполезно. Он лишь смотрел на меня с жестокой решимостью. Я даже не знаю, шевельнулось ли что-то человеческое в его сердце. Больше недели я сидела в этой комнате. Еду мне давали через окошко в кованной двери. Сбежать было невозможно…

— Очень страшное… ожидание, — сказал Бормиас. С каждым ее словом он мрачнел, словно бы погружался в раздумья.

— Да! — сглотнув, кивнула Ева. — Не знаю, сколько прошло дней, когда на пороге показался маг Габер.

— Кто он вообще такой? — спросил Бормиас. — Тот самый придворный маг Трайнира, отправившийся в бега?

— Да, — Ева опять сглотнула и продолжила: — Габер был одним из главных придворных магов Трайнира. Не самым главным, но, судя по всему, имел большое влияние при дворе. Ходили слухи, что он занимается черной магией, включая магию крови. Как вы знаете, все это вне закона. Но Габер имел определенные заслуги перед отечеством, и король игнорировал слухи. Еще ребенком, живя при дворе, я иногда видела его. Такой невысокий, сухонький мужчина с хищным лицом. Неизменно в одном и том же черном костюме без украшений. Старинного фасона. Мне он всегда не очень нравился. Я побаивалась его мрачного вида. Но я не задумывалась о том, что он из себя представляет, пока он не появился на пороге моей темницы. Габер обещал мне жизнь. Предложил вывести меня и спрятать. Другого шанса у меня не было. И я согласилась…

Ева прикрыла глаза. Воспоминания — убивающие, зловещие нахлынули волной. Солнечный свет за окном погас. Казалось, все слилось в черную, как ночь, дорогу. Ту дорогу, которой Габер вез ее на место нового заключения.

* * *

— Куда мы едем? — в который раз спрашивала Ева у страшного человека, сидевшего в карете напротив нее.

Попали они сюда не так просто. Маг вел ее тайными ходами, потом они пробирались по саду — он накрылся «пологом невидимости», одним из известных магических приемов. Тогда Габер впервые взял ее за руку, и Ева ощутила прикосновение холодных, тонких пальцев, похожих на пальцы мертвеца. Тогда она впервые содрогнулась от его прикосновения.

В рощице на отдалении их ждала карета, запряженная тройкой лошадей. Правил ею слуга в таком же черном, как у Габера, костюме.

— Он немой, — бросил Еве Габер. — Все работающие на меня — немые. Так что не бойся, принцесса. Тайну нашего бегства он унесет в могилу.

Они ехали долго. Сперва Ева плохо верила в то, что появился шанс ускользнуть от Трайнира. Радовалась. Но с каждой милей ей становилось все страшнее. Ведь маг напротив молчал, ничего не объяснял, лишь пристально разглядывал ее. Без улыбки или насмешки. Просто его глаза странно и хищно горели. Как будто он поймал долгожданную добычу.