Принесите мне совесть ужасного принца
Шрифт:
— Неужели они признаются друг другу в любви? — слышался фальшиво — обалдевший голос Ангуса. — Они секретничают! А о чем могут секретничать принц с красавицей на отборе?
— А кинжальчик вырос? — шепотом ответила я, понимая, что обзавелась приличным компроматом на его высочество.
— Поверь, вырос, — обнадежили мне улыбкой.
— Угрожать девушке неприлично, ваше высочество, — ответила я, стараясь сохранять спокойствие. — Вам должно быть стыдно.
— Неприлично, когда пойман с поличным, — отозвался принц, не сводя с меня убийственного
— Ой-ой! Неужели у принца проснулся животный инстинкт! Как интересно! — слышался заинтригованный голос мага. Каждым словом он рыл мне могилу.
Я мысленно заканчивала его персональный некрополь, обкладывая трехэтажной плиткой и матом. Все взгляды были устремлены в мою сторону. Так, без паники. Это даже к лучшему.
— Знаешь, дворец кажется намного красивее, если смотреть на него с другой стороны забора, — намекнул Рауль, вытирая кровь с лица. — Хочешь проверить?
— Знаете, принц кажется намного интересней, если внезапно вскроются его магические способности, — осторожно предупредила я, поднимая глаза на окровавленное лицо. — Хотите проверить?
— Вы верите в любовь с первого взгляда? А я, кажется, начинаю верить! Смотрите внимательней! Вдруг потом вы спросите, когда принц влюбился в свою будущую жену? Вполне возможно, это и есть тот самый момент! — распинался Ангус, а шарик завис напротив балкона. Кресло было перевернуто, на полу лежала раскрытая книга. Разбитый бокал вином, похожим на кровь растекался по бледным плитам балкона.
— Собирайте всех внизу, — приказал принц. Я поплелась вниз, чувствуя на себе острый нож чужого взгляда.
Зверье стекалось со всех уголков сада и дворца. Если в сказках зверюшки были радостными, то сейчас стая выглядела, как после лесного пожара. Грязные, уставшие со взглядами красноречивыми, но при этом умоляющими: «Может, не надо?».
— Милые мои, — произнес принц, пока лошадка чесала голову копытом, а об меня пыталась почесаться несчастная белка. — Я вижу, что вы устали…
В голосе принца читалась такая тающая нежность, от которой поголовье крупного-рогатого и мелкого — пушистого скота растаяло.
— Кто устал больше всех? — послышался участливый голос его высочества. — Не стесняйтесь, говорите…
— Мы! — подняли руки половина. Я едва успела дернуть хомячка, которая тоже решила поднять лапку. В глазах принца сверкнула затаенная ненависть.
— Бедненькие, — улыбнулся он красивой и очень светлой улыбкой. — И все-таки я мерзавец и подлец заставлять девушек так уставать… Лошадка, а лошадка. На тебе же пахать можно. Фу, как не стыдно. Ну что ж, те, кто больше всех устали — разрешаю отдохнуть. И от работы, и от отбора, и от меня. Помните, лучший отдых только за пределами дворца. Вывести их!
Стража выводила полудохлое зверье, пока оставшийся зверинец праздновал маленькую победу.
— Одиннадцать? — озадаченно произнес принц, считая нас по головам. — Не люблю число одиннадцать.
— А какое ваше любимое число? — заискивающим
— Ноль, — улыбнулось его высочество. — Но правила отбора требуют десяти. Кто лишний. Например, хомячок. Как на счет того, чтобы пошевелить лапками в сторону выхода?
Изабо уже решительно упала в обморок. Все, что могло вырасти для любви и поцелуев давным-давно у нее выросло. Но это таинственное нечто предназначалось исключительно принцу. И размениваться на каких-то графов и герцогов она не собиралась.
Первое, что я почувствовала — легкую панику. Я думала, как протащить Изабо и остаться самой. Нужно успокоиться. Раз, два, три…
Для успокоения я считала участниц, как вдруг досчитала до десяти. Десять со мной. Почему одиннадцать? Откуда он взял одиннадцать? Я еще раз пересчитала — десять.
— Ваше высочество, — заметила я, глядя на тельце хомячка. Хомячок отправился в проблемную спячку пушистой попой к верху. — Нас десять. Пересчитайте, пожалуйста, внимательней.
— Помогите! Принц! Спаси меня! — послышался слабый голос позади нас. И тут же жалобно затих.
— Вот теперь десять. Приятно, что хоть кто-то умеет считать, — усмехнулся принц. Изабо все еще решала проблемы, лежа на траве. Я украдкой подпихнула ее, но проблемы были настолько серьезными, что Изабо не подавала признаки жизни.
— А теперь слушайте меня внимательно, — голос принца изменился. Ненависть в глазах отлично сочеталась с металлом в голосе. — Еще раз узнаю, что ночью планируются убийства, плетутся интриги, травятся или убираются соперницы, будете работать так каждый день. Чтобы у вас оставалась маленькая капелька сил, чтобы доползти до кровати и закрыть глаза. Вам понятно?
Все дружно закивали. Принц ушел. Он не терял к нам интереса. Он его даже не находил.
— Вставай, — пошевелила я хомяка. — А ну быстро поднялась!
Это был своеобразный ритуал по вызову доблестных рыцарей. Я подозревала, что в тот момент, когда ее глаза закатываются, а тельце обмякает, рыцари должны переглядываться: «Кому-то срочно нужна помощь!».
Я молча взяла лопату, которая валялась возле изувеченных розовых кустов. Кто стриг их так, что все мужики, стоящие рядом, должны был нервно вздрагивать и зажимать рукой мужские причиндалы. Но еще лучше отойти на безопасное расстояние.
Лопата поддела дерн, а я вспоминала, как закапывала трупы преступников на заднем дворе. Ямка росла. Изабо постанывала, намекая, что проблемы можно решать и побыстрее.
Поднатужившись, я потащила ее к ямке.
— Что вы делаете? — опомнилась Изабо, хватая меня за руку.
— Ой, — развела я рукой и лопатой. — А я-то подумала, что ты сдохла! Решила закопать, чтобы не воняло!
— Вы сумасшедшая! — вскочила на ноги Изабо, глядя на яму.
— Послушай меня, моя дорогая, — ледяным голосом произнесла я, бросая ей под ноги лопату. — Еще раз я увижу этот обморок — добью тебя лопатой. Твои родители не расплатятся с моей нервной системой!