Принуждение к миру

Головачев Василий Васильевич

Собственное расследование обстоятельств гибели Федоровых Андрей начал, не надеясь на российскую Фемиду, сразу же после второй – вечерней – встречи с капитаном Скрылевым. Выяснились дополнительные подробности происшествия, которыми Скрылев поделился с Данилиным, уступив его просьбам.

Во-первых, нашлись свидетели, которые тоже видели молодую женщину с очень короткой прической, в светло-зеленой дубленке. «Стриженая» садилась во дворе дома в новую «Ладу-151» цвета «брызги шампанского». С ней вместе якобы сели в ту же машину еще четверо молодых людей,

хорошо одетых, но неразговорчивых и несуетливых. Как призналась свидетельница, выгуливавшая свою собаку породы чау-чау, она была удивлена поведением молодежной компании, не произнесшей ни одной шутки, ни одного слова. Все словно воды в рот набрали, и никто из них ни разу не улыбнулся. А двое из них передвигались с трудом. Один держался за голову, второй баюкал руку.

Во-вторых, убиты были Федоровы из одного и того же пистолета калибра четыре и пять десятых миллиметра иностранного производства, пули которого, попадая в тело жертвы, разворачивались лепестками, увеличивая объем поражения тканей. Бронежилет такие пули не пробивали, и использовалось оружие подобного типа исключительно в целях быстрой ликвидации пленников интернациональными диверсионно-террористическими группировками, имеющими к этому времени собственные оружейные мастерские и конструкторские бюро.

В-третьих, еще один свидетель якобы видел, что за рулем «сто пятьдесят первой» «Лады» тоже сидела женщина, курившая сигарету.

– Нашли окурок? – поинтересовался Андрей.

– Мы нашли почти два десятка окурков, – ответил хмурый Скрылев, которому поручили расследование преступления; сам он считал, что это стопроцентный «висяк». – Один из них явно бросила женщина – на окурке остались следы помады. Сигарета без фильтра, с добавлением «травки», такие сейчас официально разрешены к употреблению во многих европейских странах, в том числе в Латвии.

– Женщины… – пробормотал Андрей.

– К сожалению, – вздохнул Скрылев. – Самый непредсказуемый и опасный контингент. Причем день ото дня количество преступлений, совершенных «слабой половиной» человечества, увеличивается. Мало того, если у мужской жестокости есть тормоза, то у женской – нет.

– Это ваш личный вывод?

– Это статистика, – снова вздохнул капитан. – Кстати, на лице Федорова и на шее его жены обнаружены ссадины и царапины от женских ногтей.

Андрей пристально посмотрел на собеседника, и тот добавил:

– Их били, пытали, требуя что-то отдать.

– Документы…

– Точно так. Поэтому я считаю, что убийство было заказным. Это не рядовое ограбление, как утверждает… – Скрылев замолчал.

– Кто?

– Начальство настаивает квалифицировать инцидент как ограбление и искать преступников среди уголовников.

– Вы тоже так считаете?

– Я считаю, что действовали профессионалы.

– Но они же оставили следы, прокололись с машиной…

– Полагаю, это группа некоего определенного круга, но не военные и не из спецслужб. Те сделали бы все тихо, без свидетелей.

– Наверное, вы правы. Номер «Лады» установили?

– Только

цифры – 316.

– Можно найти машину по этому номеру?

– Мы уже ищем, но вряд ли он настоящий. Скорее всего грабители перевесили номера, так что ничего мы доказать не сможем, несмотря на запоминающийся цвет минивэна. Однако искать будем.

– Фотороботы предполагаемых убийц будете составлять?

– Попытаемся.

– Мне нужны копии.

– Зачем это вам, Андрей Брониславович? – Скрылев с грустным недоумением посмотрел на Данилина. – Вы хотите участвовать в расследовании?

– Я хочу найти убийц.

– Едва ли мы их найдем. Знаете, каков у нас по стране средний процент раскрываемости особо тяжких? Всего восемь процентов!

– И все же я вас очень прошу помочь.

Скрылев помолчал, закуривая.

– Хорошо, Андрей Брониславович. Я вам позвоню. Кстати, вот ваша дискета. – Он достал из кармана куртки прозрачную коробочку с дискетой. – Мы скинули файл в наш компьютер.

– Спасибо.

– Не за что. Как там мой Вовка?

– Хороший парень, – усмехнулся Андрей. – Волевой, настырный, занимается с удовольствием.

– Он у меня философом растет, книжки всякие умные читает, библиотеку собирает. Спасибо, что вы его в секцию взяли.

– Не за что.

Этот разговор состоялся девятого декабря, сразу после похорон Федоровых. А вечером того же дня Андрею позвонили.

Сняла трубку Анна Игнатьевна:

– Але? Да, здесь… сейчас… Андрюша, тебя.

– Кто? – выглянул из спальни Данилин.

– Женщина какая-то, голос не узнаю.

Андрей взял трубку, подумав о жене.

– Слушаю.

– Будешь путаться под ногами – уберем! – раздался незнакомый женский голос, уверенный и грубый. – Понял?

– Кто говорит?

– Пиковая дама, – засмеялись на том конце провода. – Имей в виду, мы не шутим.

– О чем идет речь?

– Не притворяйся, ты знаешь. И если твой дружок дал тебе какие-нибудь бумаги на сохранение – лучше уничтожь, пока не поздно.

– Это все?

– А разве мало?

Андрея вдруг озарило: с ним разговаривала та самая молодая женщина в дубленке, которую видели соседи Федоровых. Она, очевидно, и руководила группой ликвидации.

– Я понял, – медленно проговорил он. – А теперь послушай, что я тебе скажу… пиковая дама. Обещаю приложить все усилия, чтобы найти всех убийц Левы! Даже если вы спрячетесь на дне океана!

– Ну-ну, – ответили ему с сарказмом. – Безумству храбрых поем мы песню… Прощай, учитель. Мы тебя предупредили.

– До встречи, – ответил Андрей, слушая раздавшиеся гудки.

До этого разговора он действительно колебался, стоит ли продолжать собственное расследование трагедии, теперь же вдруг понял, что стоит. Сомнения испарились.

Русский орден

8 декабря

Владимир Владимирович Белогор родился в тысяча девятьсот сорок пятом году в Смоленской губернии.