Принуждение к счастью.
Шрифт:
– Тогда почему ты пришел за мной с тремя вооруженными солдатами, коли не хотел причинить мне зла? – возмутился я, - Что я, по-твоему, должен был подумать? Я вообще не хотел убивать твоего стражника, это была самооборона!
– А разве в том мире, откуда ты пришел, сопротивление представителям власти не карается законом?
– Сопротивление карается. А убийство в целях самозащиты нет.
– Ну, в чужой монастырь, как известно, со своим уставом не входят. Хотя у нас тоже самооборона не считается преступлением, но убийство стражника, сопровождающего тебя для допроса,
– Но столько же не живут!
– У нас живут триста лет и даже дольше, - он обратился к стражникам:
– Уведите его.
Первое время своего заключения я провел в медитации. Но дальше выходов в бестелесное осознания, не могущее проникнуть за пределы камеры, так и не продвинулся. Затем, при помощи найденного в углу острого камешка, стал делать зарубки на стенах, после каждого утреннего пробуждения. А дни коротал тем, что в мельчайших подробностях вспоминал свои жизни в других реальностях.
Когда черточек на стенах стало три ряда по десять в каждом, меня перевели в другую камеру, немножко попросторнее. В ней уже сидел какой-то человек. У него были длинные волосы и борода. Незнакомец сидел на нарах и молчал, углубившись в свои мысли. Я тоже молчал, разглядывая темницу. На одной из стен было множество зарубок, аналогичных тем, что делал я. Они группировались по три. Три ряда, по три столбца в каждом. Такие группы объединялась в такие же блоки три на три. Это получается 27 дней, почти месяц. И месяцы располагались таким же образом. В итоге я узнал, что этот человек томится здесь уже, по крайней мере, полторы сотни лет.
– Эй, чувак, - произнес я, - тебя как зовут? За что сидишь?
Он ничего не ответил. Я потряс сокамерника за плечи.
– Чего надо? – недовольно пробурчал он.
– Ты че, уже полтора века сидишь?
– Да. Тебе-то чего?
– За что посадили?
– Разбойник я, душегуб. Понял?!
– Понял, чего тут не понять.
– Ну, вот и не лезь ко мне!
Больше он не произнес ни слова. Так продолжалось несколько дней. Но затем сокамерника вдруг прорвало. Андрей, так его звали, начал без умолку рассказывать о своей былой жизни на свободе. О том, как в компании таких же бандитов грабил одиноких путников, совершал набеги на деревни. И так до тех пор, пока их не поймали дружинники. Всех приговорили к смертной казни. Но некоторым удалось вымолить помилование.
– Лучше бы тогда мне отрубили голову, - сокрушенно сказал Андрей, - но, увы, ничего изменить уже нельзя. Теперь моя судьба – пожизненно гнить в темнице.
– А бежать отсюда невозможно?
– Ты шутник?
– Где-то я слышал такое выражение: даже если тебя проглотил лихой демон, то у тебя как минимум два выхода.
–
– Ну, один через задницу, второй через рот. Ну, типа, чтобы чудовище тебя выблюнуло обратно.
Андрей расхохотался.
– Слушай, а в твоих словах что-то есть. Надо будет поразмыслить над этим.
Мне почему-то вспомнился фильм «Узник замка Иф», который я смотрел в одной из реальностей. Там арестант бежал из тюрьмы, забравшись в мешок в место трупа, который затем бросили в море. Только вот беда – темница была не на острове, и неизвестно, что тут делают с покойниками. Ясное дело, не кидают в море, по причине отсутствия оного. Да и труп взять негде. Разве что сокамерника порешить … О, Родные Боги, кажется, я стал думать как разбойник и душегуб.
С тех пор Андрей изменился. Перестал молча сидеть, уставившись в одну точку, а когда стражник приносил баланду, прежде чем начать есть, произносил: «Родным Богам во славу, нам во здраву».
– Вот не знал, что разбойники бывают верующими, - ехидно произнес я.
– Чего?
Похоже, в этом мире нет атеистов.
– Да ничего, проехали.
– А ты интересно, почему не возносишь славу Богам, вкушая пищу? Чужеземец что ли? Да нет, вроде как на русича похож. И имя у тебя русское.
– Да не верю я в ни в каких Богов.
– Чего? Ты не сумасшедший случаем? Как можно верить или не верить в Богов? Богов можно только почитать, ибо они сотворили великий русский народ.
– А остальные народы кто сотворил?
– Остальных сотворили чужеземные боги.
– А мир кто сотворил?
– Мир появился из Золотого Яйца, в котором был заключен Род. Он породил Ладу-матушку и силою Любви разрушил свою темницу, от этого появилась земля, небо, солнце и звезды.
Сокамерник некоторое время молчал. Наконец спросил:
– Ты и вправду чужеземец?
– Ну, в некотором роде, да, - уклончиво ответил я, соображая, какую бы легенду сочинить. Не рассказывать же про другие реальности.
– А откуда ты родом? И почему имя у тебя русское.
– О! Это очень далеко. А мое настоящее имя очень трудно произнести. Поэтому я и назвался Борисом.
– Расскажи мне про свою страну.
– Ну, даже не знаю, с чего начать, - произнес я, соображая, чтобы соврать. Наконец решил в качестве легенды взять описание реальности, похожей на древний Египет.
Когда дошел до эпизода, где я совершил побег из рабства, Андрей вдруг сказал:
– У меня идея. Я знаю, как отсюда можно выбраться.
– Ну и как же?
– Нужно подкупить стражу.
– Чем, интересно.
– Сказать, что знаем, где зарыт клад. На золото любой соблазнится.
– А ты на самом деле знаешь, где клад?
– Разумеется, нет. Потом мы его просто прирежем, и все!
– А если поймет, что мы его разводим как лоха?
– Чего?
– Обманываем.
– Ну, рискнуть стоит. Чего нам терять, кроме наших никчемных жизней?
Ну, ему-то, положим, действительно терять нечего. А мне после смерти двести пятьдесят лет в мертвом теле жить придется. Страшно представить.