Принятие
Шрифт:
Сириус исподлобья следил за тем, как Северус опрыскивает постель каким-то зельем.
– Разбрызгиваю противоблошиное зелье. Хоть мне и придется терпеть тебя, но твоих нахлебников - не собираюсь!
– Ах ты мерзкий... «цензура»... «цензура»!!! Ты просто... «цензура»! Как ты посмел?!
– Простая предосторожность... Но возбуждающее для нашей мотивации я тоже взял. Иначе я не думаю, что такое мне удастся, стоит только посмотреть на тебя!
– ядовито добавил зельевар.
Сжав кулаки, Сириус таращился на него убийственным взглядом, однако старательно сдерживался, убеждая сам себя, что все на благо Гарри,
– Раздевайся быстрее, Снейп! Скорее закончим! Я быстро возьму тебя, и больше говорить не о чем!
– Какое «я быстро возьму», Блэк? Кто тебе сказал, что я буду пассивом? Я уже достаточно вынес, чтобы еще позволить тебе взять меня!
– Все потому, что Я доминант, а значит МНЕ и быть активом!
– Всегда такой самодовольный, Блэк! Напоминаю, мы здесь из-за твоего крестника, так что именно тебе придется покориться...
– Я никогда не позволю тебе взять меня!
– Тогда мы в тупике. Я разрываю нашу договоренность, а тебе нужно будет объяснять своему крестнику, почему ему придется снова вернуться к Дурслям!
– Предупреждаю тебя, Сопливус! Если мне придется взять тебя силой, я так и сделаю! Но Гарри никогда не вернется туда, тем более в таком состоянии, как сейчас! Он нуждается в медицинском уходе, отдыхе и внимании!
– Тогда тебе все же придется быть пассивом!
– насмешливо отозвался Северус, понимая, что поймал-таки своего врага.
Мертвенно побледнев, Сириус не знал, что ответить. Молчание затягивалось, а Северус улыбался все шире, прекрасно понимая неизбежность капитуляции своего заклятого врага. И вдруг неизвестно откуда раздался всем известный радостный голос.
– Мои дорогие, я забыл уточнить один важный момент. Но поскольку мне не хочется войти в какой-нибудь неловкий момент, я решил обратиться к вам с помощью заклинания «голос за кадром». В первый раз связь должна быть подтверждена в особом порядке. Сириус, ты принимаешь Гарри как отец, а значит Северус выполняет роль матери. В связи с этим в первое соединение доминировать должен Сириус. Да, я знаю. Вам не нравятся навязанные правила, но уверяю вас, вы не самые... огорченные сложившимся положением... если глянуть на то, как позеленел находящийся рядом со мной Гарри сразу после моих слов о профессоре Зелий в роли его матери!
Сириус триумфально улыбнулся. Вот удача! А кожа Снейпа внезапно приняла такой же оттенок, как и у его приемного сына.
– Никогда! Слышите, Альбус! Никогда! Я передумал и разрываю связь!
– Как же так, мальчик мой, вы не можете так поступить с Гарри...
– А вот и могу! Пусть разбираются без меня! Я хочу сохранить хотя бы минимум гордости!
– Тц! Тц! Тц! Северус, ты не можешь, потому что я прошу тебя согласиться во имя данной тобой клятвы!
Старый проныра! Как он посмел воспользоваться данным пятнадцать лет назад обещанием! В благодарность за то, что директор вытащил его из Азкабана, Северус поклялся сделать все, что он пожелает! Такая глупая ошибка для слизеринца! Но какое лицемерие в гриффиндорце!
– Что же, молчание подразумевает согласие! И потому я оставляю вас в вашей... скажем, помолвке.
Наступила тишина. Тяжелая, страшная, смущающая... Грязный пес буквально вилял хвостом, несмотря на то, что в человеческом облике такого атрибута не имел. Северус больше не мог ничего поделать, не мог
Но и ненависть, и горечь, испытываемые Северусом, отступили, оставив один ужас. Он не заслужил такого...
Со своей стороны Сириус чуть ли не облизывался от удовольствия. Он ликовал, но вдруг замер. Его враг потерял маску невозмутимости. Во взгляде появилось беспокойство, губы задрожали. Он сжал руки на груди - защитный жест или дань стыдливости? Такое внезапное изменение поведения врага заставило заколебаться. Хитрость? Тогда Снейп невероятный актер, равных которому Сириус не видел.
Вся ненависть и горечь, испытываемые Сириусом, оказались смыты неловкостью и тревогой. Он не знал, что сейчас делать.
Он шагнул вперед, Снейп отшатнулся сразу на два шага. Что делать?
– Снейп...
– попробовал заговорить Сириус.
– Нет... Нет... Не подходи...
– выдохнул слизеринец.
– Северус...
– опять попытался обратиться Сириус.
Имя смогло вырвать мужчину из панического оцепенения.
– Послушай... Мы же будем жить рядом. Ради Гарри, ставшего теперь нашим сыном, я предлагаю тебе перемирие.
К зельевару вроде бы вернулась частица разума.
– Возможно, мы даже сможем найти общий язык...
– предположил Сириус.
– Что тебя на такую милость потянуло, Блэк?
– Может быть потому, что не хочется быть несчастным?
– А почему я должен тебе верить?
– Наверное потому, что я гриффиндорский дурак?
– ответил Сириус со смехом, больше напоминавшим собачий лай.
Северус внимательно посмотрел на него. Он уже достаточно пришел в себя, и ужас не застил разум, так что думать над поиском выхода он мог вполне адекватно.
А Сириус тем временем размышлял над способами сближения. Может быть немного лести?
– Знаешь, Сне... Северус, мне всегда хотелось кое-что проверить...
Держи себя в руках! Держи! Ничего такого, всего лишь маленькое усилие, чтобы по крайней мере избежать произношения очередного оскорбления. Ведь пока что осталась только маленькая надежда...
– И что же ты хотел узнать, Блэк?
А тот осторожно приблизился и прикоснулся к мантии Мастера Зелий. Северус вздрогнул, но не отступил.
– Говорят у большеносого мужчины он тоже большой... Так ли это?
Зельевар покраснел, но ни отрицать, ни подтверждать не спешил. Сириус одну за другой расстегивал бесконечные пуговички на одеянии своего супруга, отчего напряжение между мужчинами все возрастало. А затем он грациозно опустился на колени, окончательно открывая объект своего любопытства.
– О Мерлин, Северус! Я наконец нашел нечто высококачественное у слизеринца!
А тот ответить не смог. Дыхание его врага, касавшееся его там, возбуждало. Его собственное дыхание участилось, когда Сириус решил взять его в рот. Он закрыл глаза, наслаждаясь ощущениями. Как же медленно... Медленные движения туда-обратно, казалось, просто разжигали в теле пожар. Вновь открыв глаза, он взглянул вниз. Поистине видение, будто бы вышедшее прямо из фантазий, заставило его затаить дыхание: его немезида на коленях у его ног доставляет ему удовольствие умелым минетом... Он запустил пальцы в длинные шелковистые волосы, стараясь ускорить движения. Мерлин, да пусть весь мир рухнет - все равно!