Принятие
Шрифт:
– Но проблемы в этом я не вижу. Они для меня очень даже приятны!
– со смехом добавил Фенрир. Удивительно, этот мужчина оказался таким стыдливым! Стыдливый Пожиратель Смерти - разве в этом нет противоречия?
В голове у Эвана крутилось только одно слово. «Мерлин! Мерлин! Мерлин!»– думал он.
– У меня только одна проблема - партнер моих снов. Ведь мне должен был бы сниться Драко, правильно?
Эван медленно кивнул, продолжая свою литанию.
– Но почему-то снится мне не Драко. У мужчины каштановые волосы!
Эван даже
– Мне кажется, мой волк, будучи альфой, нашел себе бету, и его выбором стал не вейла. И вот теперь мне интересно, кто же это может быть...
Фенрир пригубил кофе. А Эван внутренне просто заметался.
«Сейчас самое время! Скажи, скажи ему, что тем человеком с каштановыми волосами можешь оказаться ты! Скажи, что без ума от него! Что он не одинок! Что ты просто жаждешь разделить с ним жизнь! Хочешь жить с ним до самой смерти! Воспитать стаю волчат, если он пожелает! Смелее! Давай! Давай же! Скажи ему!»
– Фенрир...
Тук! Тук! Тук!
Постучавшая в окно сова разрушила то едва тлеющее мужество, с помощью которого он чуть было не признался в своих чувствах. Проклятая тварь! Вот почему она такая умная, что может найти хозяина где угодно?! И кстати, кто мог написать ему?
Он встал, подошел к окну и открыл его, впуская птицу. Взяв письмо, он наградил сову таким взглядом, что стань он материальным - получилось бы жаркое.
– Кто тебе написал?
– обеспокоенно поинтересовался оборотень.
– Мне пишет только один человек - мой сын, Эндрю...
– У тебя есть сын... Сколько ему лет?
– Зачем тебе?
– вдруг насторожился Эван.
– Да не беспокойся! Спрашиваю только для того, чтобы убедиться, могли ли за ним проследить или нет...
– Не думаю, что за ним сейчас станут следить. Он в Хогвартсе, на первом курсе... Следить за ним не станут. Он в безопасности... Ну, надеюсь...
Эван распечатал письмо и быстро прочел его. Какой же Эндрю все еще восторженный ребенок. Он невероятно детально описывал свое будущее участие в невероятном квиддичном матче младших команд. На это состязание приглашались все родители. Может быть это подходящий случай вступить в контакт с лагерем света? Наверняка, вот только при этом возникал риск сближения Фенрира и Драко! Хотя нет, там же Поттер, он помешает. Что же...
– Плохие новости?
– Нет, просто мне кажется, я нащел способ незаметно связаться с Орденом Феникса...
Оборотень удивленно приподнял брови, видя, как коварно заулыбался обычно скромный и сдержанный Пожиратель Смерти.
* * *
Гарри проводил Драко до его комнаты. День оказался слишком длинен и богат на события... Хотя ничего удивительного, редкий день Избранного в Хогвартсе оказывался иным!
– Гарри?
– Да?
– Что-то серьезное случилось?
Все же ему трудно было заговорить об этом.
– Нет, Драко. Я же сказал тебе, что больше не стану ничего скрывать от тебя, и свое обещание сдержу. С папой все в полном порядке, просто Дамблдор отправил его в какую-то секретную миссию, о сущности которой я, как и всегда, не должен ничего знать...
Гарри нахмурился. Дамблдор скрывал
– А теперь я тебя оставлю. Отдыхай. Мадам Помфри сказала...
– Меня не волнует, что там сказала мадам Помфри! Единственный, кто действительно знает, что нужно вейле - ее партнер! На самом деле я очень расстроен, потому что не беременен от тебя! И как по-твоему, каковы у меня сейчас потребности?
Гарри покраснел, а потом запинаясь пробормотал:
– Драко, я... Знаешь... Я не...
Блондин подошел к нему, взял за руки и заглянул в глаза запаниковавшего партнера.
– Знаю... Я буду вести тебя. И ты можешь быть очень нежным. Я понял это, когда ты утром взял меня за руку. Да, ты мне нужен.
Гарри почувствовал, что тает. И как он не смог разглядеть это чудо терпения и нежности? Неужели он оказался настолько ослеплен невежественной и глупой ненавистью? Да, безразличие и неприязнь Дурслей явно оставили глубокие следы... А если это навсегда? Мысли путались... Он вздрогнул.
Нет! Ведь есть Сириус и Северус! Есть папа и отец! Он научится любить и быть любимым, научится понимать и прощать ошибки, даже самые страшные... даже самому себе... Еще не поздно. Не нужно терять надежды, всегда стоит пытаться улучшить сложившееся положение вещей. Так что ничего еще не потеряно! Не боялся сражаться - не станет бояться любить! И Драко же согласился. Так что Гарри собирался сделать все, что он ему скажет, чтобы исправить ошибки, загладить свою вину.
– Ну же! Слишком уж долго думаешь перед принятием решения! Я же не прошу тебя перерезать себе вены, Гарри! Просто провести ночь со мною!
– насмешливо бросил Драко, на самом деле обеспокоенный, что его партнер сейчас может сбежать по какой-то неизвестной, сугубо гриффиндорской причине.
Гарри решился. Глубоко вздохнув, он притянул слизеринца к себе. Пальцы ласково коснулись бледной щеки, осторожно отвели за ухо светлую прядь и нерешительно проследили линию челюсти.
Драко прильнул к худощавому телу. Он закрыл глаза, пытаясь сильнее прижаться к пальцам, невесомыми прикосновениями исследовавшим его лицо. Приоткрыв губы, он надеялся, что гриффиндорец поймет невысказанное послание. Теплое дыхание, пахнущее пирогом с патокой, оказалось совсем близко, подтверждая понятливость его партнера. Драко улыбнулся, ожидая прикосновения губ, находящихся так близко от его лица. И вот наконец его партнер решился, на миг прижался губами к губам, отстранился и вновь вернулся.
Гарри видел, что блондин терпеливо ждал, пока он найдет в себе достаточно смелости, чтобы стать инициатором поцелуя. О Мерлин, это же поцелуй! Просто поцелуй! Но откуда такая робость? Они же оба позволяли себе намного большее! Делили... Неправда! Ничего подобного! Ничего они не делили. Один давал, скрепя сердце, другой с равнодушием брал, видя и проявляя презрение. И этот поцелуй для Гарри был не просто поцелуем, а признанием и надеждой, что сейчас все иначе!
Гарри положил ладонь на затылок Драко и, тоже закрыв глаза, поцеловал его. И с какой же страстью он отдался этому поцелую! И Драко пылко отвечал ему.