Принятие
Шрифт:
Подошли Забела с Виленским и одновременно пригласили Ирэн на танец. Судя по хитрому выражению лица Забела, Морозов был отправлен куда-то не просто так. Выделять кого-то из них не хотелось, и Ирина с деловым видом достала книжечку для танцев и записала Виленского четвёртым, а Забела мстительно шестым, хотя пятая строка была свободна.
Повернулась к отцу и… пригласила его на полонез. Леонид Александрович с удовольствием поддержал дочь.
Во время танца появилось время обсудить с отцом дела, которые никак не
— А куда пропал Иван Иванович? Я не видела его со дня приёма у императора, —спросила Ирина, чинно вышагивая по кругу.
Оказалось, что Картузов, проверив размер заказов на плуги и белый камень, принятый департаментом мануфактур, ужаснулся и срочно уехал в Никольский.
Леонид Александрович в свою очередь спросил:
— Ирэн, ты взрослая женщина, но мне бы хотелось, чтобы ты составила семейное счастье. Есть ли кто-то кого ты бы хотела выделить? Например, из этих молодых людей, которым ты так изящно отказала в полонезе.
Помолчал пару фигур танца и добавил с улыбкой:
— А то я каждый раз боюсь, что кто-то из них придёт ко мне за благословением, а я и не знаю, что сказать.
Ирина усмехнулась, вспомнив, что и Забела и Виленский уже пришли, но не к отцу:
— Не волнуйся батюшка, не придёт, если придёт, то отправляй ко мне.
Танец закончился только через полчаса, у Ирины уже начала кружится голова от монотонного хождения по залу. Они с отцом вернулись на то же место, где и стояли до танца. Там обнаружился злой Морозов, весёлый Забела и задумчивый Виленский.
Виленский только и успел сказать:
—Ирэн, нам надо поговорить…
Как заиграла музыка и к Ирэн подскочил пахнущий духами Анджей Любомирский.
Танцевать с понзским аристократом было легко, сильные руки, уверенные движения, он сам порхал как бабочка и всё, что надо было сделать только расслабиться и следовать за кавалером.
Вторым танцем шёл вальс, смены партнёров не было.
Любомирский спросил:
— Как вы, Ирэн Леонидовна, последний раз мы с вами виделись на мануфактурной выставке, не в самых благоприятных обстоятельствах.
— Уже лучше, спасибо, — ответила Ирэн
— Вы подумали о нашем с вами последнем разговоре? Двор понзского князя всё ещё ждёт вас.
Ирина уже собиралась сказать нет, но Любомирский опередил её и не дав ей ответить сказал:
— Не торопитесь, я же не предлагаю вам уезжать на совсем, но возможно скоро в империи таким образом изменятся обстоятельства, что вы сами не захотите здесь оставаться.
Ирэн стало тревожно:
— О чём вы?
Но Любомирский лишь загадочно улыбнулся и повторил:
— Моё приглашение в силе, от вас будет достаточно сказать, что вы согласны.
Музыка заиграла финальные аккорды, и господин Любомирский ещё сильнее закружил
Когда музыканты закончили играть, Любомирский, всё также галантно улыбаясь отвёл Ирину к отцу, поблагодарил за танец, громко сообщив, что давно у него не было столь отзывчивой партнёрши. Мужчины все зло на него посмотрели, казалось, что ещё чуть-чуть и возьмутся за клинки, но хитрый представитель Понзского княжества быстро исчез из поля зрения.
Ирина удивлённо обернула на отца:
— В чём дело? Почему все так среагировали?
Леонид Александрович не успел ответить, прозвучал женский голос:
— Потому что такой комплимент после вальса, звучит на грани приличия.
Ирина обернулась и увидела ту самую красивую женщину, которая смотрела на неё с восхищением.
— Добрый день, позвольте я представлюсь, решила сама к вам подойти, иначе вас снова кто-то ангажирует и нам не поговорить. Я княжна Мещерская, Софья Сергеевна.
Ирина собралась представиться в ответ, но Софья Сергеевна её остановила:
— Я знаю кто вы, Ирэн Леонидовна. И восхищаюсь вами. Вашей стойкостью и мужеством.
Ирине показалось, что в словах этой яркой, красиво и уверенной в себе женщины, мелькнула боль.
Вблизи Ирина разглядела, что Софье Сергеевне было примерно тридцать лет. Уже нет той свежести, что присуща двадцатилетним, но ещё молода.
Ирина подумала, — интересно, она не замужем, похоже, что и не вдова, вроде бы в очереди стояла с братом или с отцом.
Между тем Софья Сергеевна предложила Ирине после кадрилей, когда объявят перерыв, поболтать, освежаясь лимонадом.
Между тем объявили третий танец. Это была венгерка, а кавалером был Якоб Морозов.
Ирине хотелось спросить у Морозова, что мог иметь в виду Анджей Любомирский, почему вдруг может всё измениться, но венгерка — это не тот танец, когда можно поговорить.
В венгерке было много подъёмов и переворотов, и в руках Якоба Ирина чувствовала себя маленькой девочкой, которую подбрасывают вверх без особых усилий. Мысли улетучивались пропорционально количеству «взлётов и падений». Якоб просто не давал Ирэн коснуться пола, и в то же время поднимал и опускал её очень бережно.
Да что же это такое, — подумала Ирина, — видимо я давно не танцевала, и давно ко мне не прикасался мужчина, вот так по-мужски с нежностью, трепетом и …желанием.