Приобщение к большинству
Шрифт:
При виде Рута вице-директор изумился еще больше, и его брови убежали куда-то выше лба. Он схватил руку Рута своими розовыми пухлыми ручками и принялся трясти, уверяя, что он так рад, так рад... Он уже давно ждет капитана Доррингтона, а сегодня даже пытался лично связаться с "Парадизом". Капитан Доррингтон, конечно, его не помнит. Он, правда, был на встрече и на банкетах, но не имел возможности представиться и поговорить - ведь к капитану невозможно было протолкаться. Продолжая тараторить, толстяк пропустил Рута в свой кабинет и сам вошел
Кабинет оказался огромным и очень светлым. Одна его стена представляла собой сплошное гигантское окно, задернутое кремовыми шторами, на остальных висели навигационные карты, голограммы инопланетных ландшафтов, портреты известных астронавтов. На одном портрете Рут заметил себя в рабочем комбинезоне космического пилота. Вдоль стен на специальных постаментах стояли макеты космических кораблей. По углам - большие глобусы планет, на которых в настоящее время велись исследования. В дальнем конце кабинета находился монументальный черный письменный стол, возле него - глубокие черные кресла. Справа и слева от стола поднимались высокие панели со множеством экранов видеосвязи. Пол был устлан светлым, очень мягким ковром.
Толстяк-полковник не повел Рута к своему письменному столу. Они присели у небольшого столика, стоящего возле окна в средней части кабинета. Ни на секунду не прерывая болтовни - он говорил теперь о трудностях отбора пилотов для дальних рейсов, - толстяк сделал знак розовым пальцем. Тотчас стена напротив раздвинулась, образовав узкий проход, и оттуда вышел робот такой же системы, как Ио, в белом кителе и белой шапочке. В руках у робота был большой поднос с закусками и целой батареей бутылок. Золотыми пирамидами на подносе лежали фрукты, дымились чашки с ароматным кофе.
Робот торжественно водрузил поднос на столик и удалился. Стена задвинулась. Толстяк сделал приглашающий жест пухлой ручкой. Теперь он рассказывал Руту о планах создания учебного центра пилотов на Марсе...
– Правда, наши друзья в том полушарии, - он подчеркнул слово "друзья", - пока возражают, но не можем же мы вечно считаться с их прихотями... Прошу вас, угощайтесь, капитан, как раз время второго завтрака.
Рут вспомнил, что сегодня не ел и первого.
Продолжая болтать, толстяк налил себе и Руту какой-то янтарной жидкости в хрустальные бокалы и принялся уписывать бутерброды. Рут решил последовать его примеру.
– Ваше здоровье, капитан, - провозгласил толстяк, поднимая бокал.
Рут поклонился, подняв свой. Они чокнулись и выпили. Это был напиток богов!.. Даже на банкетах в его честь Руту не довелось пить ничего подобного.
– Неплохо, не правда ли?
– спросил толстяк и, не дожидаясь ответа, снова наполнил бокалы янтарной жидкостью.
– Это всего-навсего ром, настоянный на плодах гюль-гюль, - пояснил он, поднося к губам свой бокал.
– Это растение несколько лет назад нашли на Марсе и понемногу начинают там культивировать. Ну, разумеется, тут, у
И он принялся рассказывать о целебных свойствах гюль-гюля.
Рут почувствовал себя обескураженным. Он пришел сюда совсем не затем, чтобы слушать, он хотел говорить сам, задать вопросы, много вопросов... А ему буквально не давали открыть рта. Придется прервать этого болтуна...
– За долголетие, - сказал Рут, поднимая свой бокал.
– Ха-ха, за долголетие! Прекрасный тост, капитан, - толстяк радостно захихикал, словно услышал что-то очень остроумное. Он стремительно опорожнил свой бокал и приготовился налить снова.
Рут медленно допил свой, смакуя каждый глоток. Потом решительно отодвинул бокал в сторону.
– Капитан?
– изумление на лице толстяка достигло высшего предела.
– Вы отказываетесь? Не верю, нет-нет, не могу поверить! Это же гюль-гюль! Где вы еще найдете подобное?! Человеку свойственно ошибаться, но не в этой ситуации.
– Он решительно придвинул бокал Рута и наполнил до краев. Потом налил себе.
– Мы пили за долголетие. Я позволю себе продолжить ваш тост за бессмертие, капитан.
Рут чувствовал, что в голове у него начинает шуметь. Приятная истома разливалась по всему телу. Руки и ноги становились какими-то ватными. Может быть, это было действие гюль-гюля, вероятно, заключающего в себе какой-то наркотик, или - результат бессонной ночи... Рут сделал еще несколько глотков. Голос полковника уже не раздражал, наоборот, он журчал дружески, успокоительно... О чем он сейчас говорит? Рут напрягся, стараясь сбросить охватившую его сонливость. Это удалось... Голос полковника зазвучал явственнее:
– Мы с вами пили за бессмертие, капитан. А в сущности, что такое бессмертие? Вот они, - толстяк махнул ручкой в сторону портретов на противоположной стене, - все они заслужили право на бессмертие, но ведь они мертвы, все мертвы... Одних уничтожил космос, другие - здесь... Под каждым портретом две даты - год рождения и год смерти. Какое же это бессмертие, капитан! Оно должно быть иным. Бессмертие, вытекающее из долголетия. Бессмертие живого существа - мое, ваше... Вы согласны со мной?
– Нет, - сказал Рут.
Сковавшая его слабость постепенно проходила. Голова снова стала ясной.
– Не согласны?
– изумился толстяк.
– Но почему?
– Во-первых, там на стене я вижу и свой портрет. Значит, они умерли не все... Во-вторых, бессмертно лишь свершение, подвиг... Все остальное неминуемо превратится в прах, наши с вами оболочки тоже, полковник. А вот память о делах может сохраниться.
На мгновение удивление на лице толстяка сменилось каким-то иным выражением. Рут не успел расшифровать его значения, однако оно что-то напомнило ему, что-то хорошо знакомое... Неожиданно полковник расхохотался.