Припарка для целителя
Шрифт:
— Тащим его отсюда, — послышался голос. — Пока никто не появился.
Эти люди поволокли его, как ему казалось, к грязным каменным ступеням. Они не обращали внимания на его попытки вырваться и на крики о помощи, заглушаемые наброшенной на голову мешковиной. Даниель упал на какую-то твердую поверхность, ударился плечом и локтем, что-то — видимо, сапог, рассеянно подумал он — ударило его под ребра. С закрытым лицом он едва мог дышать, и теперь к горлу подступила тошнота. Он не мог понять, в доме он или на улице, не представлял, куда его тащили и что собирались с ним делать. Испытывал только сильную горечь
— Потерял сознание, — послышатся голос.
— Так или иначе, бросим его здесь, — произнес другой. — Я ухожу, пока тут не появился весь мир.
Даниель не представлял, сколько времени прошло — если прошло, — прежде чем он стал оценивать свое положение. Он лежал на боку на холодной, неровной поверхности. Плечо болело, но терпимо; ныл бок, куда пришелся удар сапогом; нос и рот были отвратительно заполнены пылью. Руки были связаны за спиной в запястьях, однако ноги были свободны. Чуть приободряясь от сознания, что других повреждений как будто нет, он попытался перекатиться и сесть, и обнаружил, что это не так уже сложно даже при неловкости его позы.
Даниель подумал о возможности встать, но решил не делать этого. Он не представлял, как может быть высок потолок этого помещения, и не мог определить его высоты без того, чтобы подняться и удариться обо что-то головой. Ограниченный в движениях, стал двигаться назад рывками, пока не достиг стены. Она казалась грубо оштукатуренной, на ощупь такой же прохладной, сырой, как пол. Подумал, что, видимо, находится в подвале, и остался доволен тем, что не рискнул подняться на ноги. Извиваясь, стал перемещаться влево и очень скоро коснулся другой стены. Отложив ее исследование на потом, начал двигаться вправо вдоль первой стены, которой коснулся спиной. Продвинувшись на поразительно короткое расстояние, ударился о еще одну стену уже ушибленным локтем. Негромко выругался и перестал двигаться. Что это за место? Какой-то крохотный подвал? Пустой грузовой ларь?
Даниель вжался в угол, чтобы ощупать пальцами поверхность. Там был камень в отличие от первой стены. Сплошной камень, подумал он. Двинулся вбок, и камень исчез. Дальше не было ничего. Пустота.
Он содрогнулся. Что находится рядом? Яма, в которую он упадет, если попытается изменить положение? Коснулся поверхности позади. Каменная стена доходила до угла и продолжалась дальше. Наклонился вбок и ощупал каменный пол. Насколько он мог понять, пол также спокойно шел дальше. Даниель стал очень медленно передвигаться, чтобы нащупать стену. Она, как ни странно, теперь стала не холодной и сырой, а сухой и слегка теплой. Потом его пальцы коснулись грубого, толстого металлического предмета; он отходил под углом от каменной стены. Под ним оказался более гладкий металлический предмет, несколько закругленный. Когда Даниель коснулся его, он закачался с плеском, совсем как чайник.
Печь с чайником. Он находился в кухне.
В кухне должно быть что-то острое, чем можно разрезать веревки, подумал Даниель. Но где это искать?
Думая об этом, Даниель услышал где-то поблизости легкое движение и замер.
— Кто
— Кто-то в шутку набросил ее мне на голову, — ответил как можно спокойнее Даниель. — Можешь снять ее?
Ответа не последовало, послышался только легкий шорох движения. Потом Даниель почувствовал, как за мешковину потянули. Затем неудачливая избавительница схватилась за нее с двух сторон и попыталась поднять, царапая крохотными ноготками его кожу. Он ощутил какое-то движение кверху.
— Можешь крепко ухватить за самый верх и поднять?
Мешковина цеплялась за его волосы, причиняя боль; задевала за нос и подбородок, при этом из нее сыпалось множество пыли и грязи; наконец сорвалась с головы. Избавительница хихикнула.
— Вы весь грязный, — сказала она.
— Это был грязный мешок, — сказал Даниель. — И я очень рад, что его больше нет на моей голове.
Он трижды чихнул, и его избавительница снова хихикнула. Проморгался и взглянул, кто избавил его от удушливого мешка. Это была девочка от силы четырех лет, серьезно смотревшая на него. Они находились скорее всего в главной комнате той части дома, что принадлежала ее семье. Кроме печки, там были кровать, стол со стулом и кухонный шкаф. На шкафу лежали различные кухонные принадлежности.
— Почему вы сидите так? — спросила девочка.
— Потому что руки у меня связаны за спиной. Можешь… как тебя зовут?
— Гуда, — ответила она.
— Бенвольгуда? — спросил Даниель.
Девочка кивнула.
— Очень красивое имя. Ну, Бенвольгуда, ты вряд ли сможешь развязать узел.
Та не ответила, лишь с любопытством смотрела на него большими карими глазами.
— Но если сможешь дать мне нож, я разрежу веревку, и тогда шутка обернется против них.
— Это была не шутка, — сказала девочка.
— Гуда, Гуда, ты где? — послышался резкий женский голос. — В кухне? Я велела тебе не ходить в кухню.
— Нет, мама, я иду на улицу.
— Не попадай в беду, — сказала женщина.
Девочка подошла к кухонному шкафу, сняла с него что-то и поволокла за собой.
— Это был мамин друг. Он сказал, чтобы она о вас позаботилась, но мама не делала этого, поэтому делаю я.
— Спасибо, — сказал Даниель. — Что у тебя там?
— Нож, — ответила Бенвольгуда, волоча длинный, почти в ее рост нож.
— Можешь положить его на пол рядом со мной? — спросил Даниель.
Девочка с трудом положила нож в нужное положение и отошла. Даниель повернул острое лезвие вертикально и, удерживая его двумя пальцами левой руки, стал водить по нему веревкой.
— Мама идет посмотреть, где я, — заметила Бенвольгуда. — Если выйдете во двор, я покажу вам потайной ход. Он ведет к морю. Только поторопитесь.
— Одну секунду, — сказал Даниель, когда веревка упала с запястий. Взял ее вместе с мешком и сунул под камзол. Положил нож обратно на шкаф. Полез в кошелек, уцелевший к его большому удивлению, достал из него монетку и дал девочке.
— Спрячь ее понадежнее, — сказал он. — Ну, где этот потайной ход?
Быстро влезая в яму под проломом в стене, Даниель услышал пронзительный голос женщины:
— Откуда мне знать, где он? Я в глаза его не видела.
— А ребенок? — спросил какой-то мужчина.