Припарка для целителя
Шрифт:
— Он был высоким? — спросил Исаак.
— Высоким? Да, для мальчишки очень.
— Мог это быть взрослый мужчина?
— Мужчина? Может быть. Только голос у него был не мужским. Слишком высоким для мужчины, но слишком низким для мальчишки. У меня мелькнула мысль, что, может, это очень высокая женщина, но не думаю, что это так.
— Узнала бы ты его голос, если б услышала снова?
— Может быть, — неуверенно ответила Анна. — Думаю, он не из этого города. Возможно, из
Привратник, взявший сверток для Мордехая, растерялся при просьбе описать человека, который его принес.
— Как он выглядел? Не знаю. Был похож на мальчишку. Все говорят, что это был мальчишка. Было темно, и шел дождь, сеньор Исаак. В плаще с опущенным капюшоном его нельзя было разглядеть.
— Это был высокий человек? — спросил Исаак.
— Высокий? — переспросил привратник. — Не заметил, чтобы он был высоким. Пониже меня. Обычного роста.
— Обычного для мальчишки? — спросил Исаак. — Или для мужчины? Или для женщины?
— Но вы же сами сказали, что это был мальчишка, — запротестовал привратник. — А я не знаю. Это был просто какой-то посыльный. Я взял сверток, он сказал, что уже получил плату за доставку, и я закрыл ворота. Ночь была непогожая, очень темная. — Умолк, потом торжествующе добавил: — Я знаю, это был посыльный. У него была одна из таких корзин — высокая, узкая, для вещей, которые не хочешь потерять. Кто еще мог ходить с такой?
— Спасибо, — сказал Исаак. — Какой был у него голос?
Но привратник не обратил на это внимания.
— Как у всех. Говорил он мало. Я ничего такого не заметил.
Привратник у ворот гетто оказался еще менее общительным.
— В субботнюю ночь из гетто никто не выходил, — сказал он. — Шел дождь.
— Совсем никто? — спросил Исаак. — Ты ни разу не открывал ворота?
— Да открыл какому-то мальчишке.
— Что это был за мальчишка?
— Не знаю. Он вошел, отдал монетку и убежал. Я не видел, как он выглядел. Ночь была непогожей.
— Когда он ушел? — спросил Исаак.
— Ушел?
— Он что, живет в гетто? Или перелез через стену?
— Ничего он не перелезал, — пробурчал привратник. — Только я не видел, чтобы выходил кто-то из чужаков. Чуть попозже я открыл небольшой группе. Этот мальчишка мог выйти вместе с ними.
— Что это была за группа?
— Люди, которые сказали, что у них дело в городе…
— Ты узнал их?
— Узнал, конечно, — ответил привратник. — Сеньор Аструх…
— Спасибо, — сказал Исаак и пошел домой за Юсуфом.
Юсуф внимательно выслушал Исаака.
—
— Видимо, да. Анна сочла, что он деревенский.
— Тогда его должны были заметить, — сказал Юсуф. — Особенно если он зарабатывал деньги, доставляя сообщения. Удивляюсь, что его не прогнали. Но я выясню, — уверенно добавил он.
— Превосходно, — сказал его учитель.
— И выясню гораздо быстрее, если у меня будет запас мелких монет. Они привлекают людей и развязывают языки.
— Получишь монетки, — сказал Исаак. — Иди, готовься.
Вернулся Юсуф от силы через полчаса.
— Уже решил нашу проблему? — спросил его врач.
— Нет, господин. Только начал и услышал, как несколько человек говорили о сеньоре Луке, что он уже убил трех человек, получил большое состояние, что его нужно повесить, а столяра прогнать из дома за то, что его приютил. Потом вскоре услышал, как другие говорили то же самое.
— Пошли, Юсуф, нужно посетить епископа, пока ничего не случилось.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
И лишат меня свободы?
— Сеньор Исаак, я должен сделать то, что уже давно следовало. Должен арестовать этого Луку. Это единственный способ утвердить права юрисдикции относительно него и гарантировать, что он доживет до судебного разбирательства. Справедливого. Иначе толпа расправится с ним без суда, и с Ромеу тоже. Бернат — приведи капитана.
Через несколько секунд четко действующий механизм епископской стражи заработал в высшей степени действенно, и небольшой отряд стражников был отправлен арестовать травника Луку.
— Могу я попросить об одолжении, ваше преосвященство? — спросил Исаак, как только капитан вышел из комнаты.
— О каком, сеньор Исаак?
— Я согласен, сеньора Луку нужно арестовать и содержать в епископской тюрьме ради как его самого, так и горожан, но прошу, не обвиняйте его в преступлении. Пока не надо. Его нельзя судить, пока Даниель не вернется с Мальорки.
— Почему? — спросил епископ.
— Я считаю, Даниель разузнает там кое-что…
— Что же?
— Не знаю, ваше преосвященство, но уверен, что важное, и это будет иметь отношение к вине или невиновности юного Луки.
— И сколько времени пройдет до его возвращения?
— Ровно через неделю у нас пасха, и Даниель вернется к ней, даже если придется оплачивать путь на самой быстрой галере, стоящей на якоре у этого острова, — ответил Исаак. — Он не захочет пропустить приготовлений к своей свадьбе.