Природа. Дети
Шрифт:
Психический склад, характеры героев двух рассказов противопоставлены: Валя только размышляет и наблюдает, не совершая ни одного поступка; Володя на протяжении всего рассказа принимает ответственные решения и действует, сообразуясь с ними. Активное мужское начало в облике Володи противопоставлено более пассивному, девическому складу Валиного душевного мира. Он, как и Валя, много думает, наблюдает, но это приводит его к решениям, а решения — к поступкам. В «Вале» обозначены два душевных состояния героини — в начале и в конце войны. В «Володе» прослежено внутреннее развитие героя во времени — переход от детства к отрочеству и потом к юности в сложных условиях войны и семейного неблагополучия.
В построении
Художественный замысел определил строй произведения, резко отличный от первого рассказа, несмотря на крепкие связи с ним, то явные, то едва заметные.
Пример скрытого сопоставления — во втором эпизоде. Эмоциональная значимость названия станции «Мга» в «Вале» соотносится с параллельными эмоциями Володи, но на этот раз развернутыми на материале нескольких звучаний — снова названий станций.
В первый день пути на душе у Володи тревожно — не высадят ли (он едет в Ленинград без пропуска и без билета).
«Нерусские названия у станций на этой дороге: «Кез, Чепца, Пибаньшур, Туктым [...]. А может, эти названия остались от племен, обитавших тут в глубокой древности? Как их: чудь, меря, мурома? [42] [...] А из тех станций, что зовутся по-русски, у некоторых такие горькие, безотрадные имена: «Убыть, Безум [...]. Сколько горя должен был нахлебаться народ, думал Володя, чтобы назвать так свои поселения. Деревня Безум...»
42
Не строкой ли А. Блока «Чудь начудила, да Меря намерила» (из стихотворения «Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться») навеяно это перечисление?
И дальше на той же странице:
«— Балезино? — спросил кто-то за Володиной спиной.
Младшая проводница прокричала в ответ:
— Балезино! Балезино!
Поезд замедлял ход.
Так. Сейчас, значит, придет контролер. Придет контролер с документами (что он забрал их, мы знаем из рассказа «Валя».— А. И.) и скажет: «Слезай, приехали».
Володя в тревоге. Но контролер не пришел. И тогда то же название станции выразило смену эмоций: «Вспыхнув алмазами в морозных разводах на стекле, брызнул в глаза свет над станционной вывеской: Балезино» (стр. 405). Теперь в звуках названия слышится надежда. И правда, тут же светлеет на душе — проводницы заботливо устраивают Володю в своем купе, кормят его.
Мысли героя передаются или в авторском изложении, или в формах не собственно прямой речи, или, наконец, во внутренних монологах, четко отделенных от авторского слова. Тут нет и следа свободных переходов от авторского голоса к голосу героини, которые определяют своеобразие «Вали». Больше того: автор иногда вторгается в повествование со своей резко и определенно выраженной оценкой позиции действующего лица.
Володя живет с матерью. У отца теперь другая семья. Жена отца просит не сообщать ее сыну Олегу, что у него есть брат. «Она хотела бы, чтобы Олег услышал это от нее самой... в свое время». (Позже мы узнаем, что и через пять лет не наступило «свое время».) Мать испуганно и торопливо обещает за Володю, что он не проговорится, «как будто это желание мачехи, о котором давным-давно было известно и которое почему-то
Важный элемент поэтики Пановой — тщательность и разносторонность психологических мотивировок поведения героя.
Здесь это проявилось особенно ясно в обозначении поводов, которые привели Володю к первому ответственному решению и его выполнению.
Летом Володя ездил со школой помогать колхозникам. Ему там понравилась Аленка, девушка из другой школы. Прощаясь перед возвращением в город, она сказала Володе вполголоса, опустив ресницы: «Придешь?»
«Он каждый день собирался пойти к ней, его звало и жгло [...]. После того «придешь» — какие должны быть слова! Из-под тех опущенных ресниц — какой должен вырваться свет! Чтоб сбылись неизвестные радостные обещания, данные в тот миг. Чтоб не уйти с отвратительным чувством разрушения и пустоты...
Ночные зовы были сильны,— он все-таки собрался» (стр. 411—412).
Но оказалось, что ему стали коротки штаны и рукава — Володя вырос. «Нельзя к ней в таком виде». Латышки, которые жили в одной комнате с Володей и его матерью, перестали ходить при нем полуодетыми и отгородили свою половину комнаты.
Все эти признаки перехода от отрочества к юности вызвали важные психологические последствия. Осознав возрастной перелом, Володя задумался не о новых правах и преимуществах, а о новой ответственности. Раскалывая дрова в сарае, Володя размышлял о том, что он втрое сильнее мамы, а она его кормит. Отец перестал им помогать, не отвечает на письма. «Хватит детства»,— думал Володя, яростно набрасываясь с топором на полено».
Ситуация разработана безукоризненно. Каждый повод в отдельности недостаточен для крутого решения — его вызвала их совокупность. Увлечение Аленкой, интерес к нему девушки, «ночные зовы», отгородившиеся ширмой латышки — впечатления одного порядка. Другой ряд наблюдений и мыслей, связанный с первым: ужас до чего коротки стали штаны, он ходит чучелом, а рука у него теперь хоть небольшая, но крепкая, «мужская, подходящая рука», она может его прокормить и одеть.
Наблюдения и мысли приводят к решению, а решение порождает действие. «Октябрьским дождливым утром он отправился искать работу». Прошел курсы и поступил слесарем на военный завод. Завод был далеко от города, с матерью Володя долго не виделся.
Приехав на Первое мая, Володя застал у матери немолодого лысоватого капитана. На столе — водка, закуска. Вот тут Володя и увидел тот блеск глаз, услышал тот смех, которые припомнились ему в разговоре с молодой проводницей.
«У матери родилась девочка.
Капитан перестал появляться раньше, чем это случилось. К нему приехала жена. Она ходила на квартиру к матери и жаловалась квартирной хозяйке и соседям, и плакала, и все ополчились на мать, разрушительницу семьи».
А Володя не мог защитить мать. «Почем он знал, какими словами защищают в таких случаях? И как защищать, когда он тоже осудил ее в своем сердце — гораздо суровее осудил, чем эти простые женщины» (стр. 417—418).
Так возникает конфликт между нравственным чувством и нравственным долгом Володи. Он осуждает мать, но ей плохо, она беспомощна — значит, он обязан ей помочь. И снова от решения к действию у него путь прямой.
Психический склад своего героя Панова обозначает последовательно. У Володи ум не только ясный, но и практически трезвый. Выход один, решает он: нужно перевезти мать в Ленинград. Володя пишет отцу: мать больна, пришли ей вызов. Получает раздраженный ответ. Тогда он и решает ехать один, без пропуска, а потому и без билета, чтобы подготовить переезд матери.