Прирожденный ангел
Шрифт:
В конце концов, Мэдди решила выйти на улицу. Она могла бы, по крайней мере, пойти к себе в квартиру и забрать некоторые из ее вещей, чтобы вернуться к дяде. Она чувствовала, что пребывание у Кевина пока по какой-то причине было правильным. Это просто казалось более удобным для нее.
Маленькая армада папарацци и сторонников разошлась, когда Мэдди заехала в гараж ее жилого дома на Зало Стрип. У некоторых поклонников были плакаты, на которых было написано: “СПАСИ МЕНЯ, МЭДДИ!”, поощренные мечтой, что их также могут спасти теперь, даже если
Мэдди надела большие темные очки и просто смотрела вперед, когда она прокладывала свой путь через крутящееся безумие фотографов и поклонников.
Как только она, наконец, добралась до своей квартиры, Мэдди вздохнула от облегчения и положила ключи на прикроватный столик. Она села на диван, его прекрасная кожа скрипнула, когда она села.
Глаза Мэдди медленно просматривали роскошную квартиру, дизайнерскую мебель, глянцевый черный гранитный стол. Ее взгляд перешел к окну, к виду Бессмертного Города с высоты птичьего полета через стекло от пола до потолка. Серый морской туман все еще висел в небе, посылая тусклость городу.
Ее глаза прошли к открытой двери спальни к дверце платяного шкафа, которая не закрывалась из-за всей ее Ангельской одежды. На стене была первая с ней обложка журнала Angels Weekly в рамочке. На обложке Мэдди уверенно смотрела в камеру. "Я здесь", — казалось, она говорила. "Я пришла".
И для чего? Ее ум вернулся в прошлое к испуганным глазам помощницы Розенберга, Лорен. Ее глаза, когда она думала, что умрет. И ее автоматическое принятие того, как Мэдди просто собиралась позволить ей это. Лицо смерти. Как Мэдди была настолько слепой? Она забыла свое собственное обязательство. Что во-первых привлекло ее к Хранительству. Это не была ошибка Джексона. Это была ее собственная ошибка.
Она вдруг почувствовала себя очень несчастной на самом деле.
Мэдди взяла свой мобильный телефон и пробежалась по контактам.
Он снял трубку на второй звонок.
— Алло?
— Я не знала кому еще позвонить, — сказал Мэдди, смущенно в телефон
— Скоро буду, — сказал Том.
И он был. Двадцать минут спустя раздался стук в дверь, и на пороге стоял Том
— Привет, — сказала Мэдди тихо.
— Привет, — сказал Том. Он поднял сумку. — Я вошел через черный вход. И я принес тебе еды. Надеюсь, ты не возражаешь против китайской. Это было все, что попалось мне на пути.
Мэдди с ужасом сообразила, что она толком ничего не ела весь день. Том действительно был заботливый.
— Спасибо, — сказала она. — Я думаю, что мне стоит попробовать поесть.
— Ты не принесешь никому пользы, если умрешь от голода, — сказал Том. Он вынул тарелку из шкафа и положил на нее немного овощной лапши из контейнеров. — В ВМФ нас всегда учили удостоверяться, что мы поели. Неважно, что происходит.
Мэдди взяла блюдо с дымящейся едой. Она успела сделать один или два укуса, прежде чем отложить ее в сторону.
— Прости за вчерашнее, — сказала Мэдди жалобно.
— Никаких извинений, — сказал Том. —
— Ладно, — сказала Мэдди. — Никаких извинений.
— Он… я имею в виду, Джекс… похоже, он не слишком счастлив, — сказал Том. Пилот посмотрел на Мэдди.
— Нет, не так, — сказала она. — Это просто так… сложно. — Мэдди опустила глаза. — Вся причина, почему я стала Хранителем, была за идею… идею того, что можно защитить тех, кто не может защитить себя. Так или иначе, я забыла это. — Она смотрела на темнеющий Город Ангела через окно. — И теперь все меняется. Я не знаю, что произойдет.
— Никто не может предсказывать будущее, — сказал Том.
— Он говорит, что это моя вина. — Мэдди взглянула вверх, заглянула Тому в глаза.
— Это не так, — сказал Том, внезапно расстроившись. — Поскольку Джекс никогда не сможет видеть вещи так, как ты и я. Он не понимает то, на что это похоже. Он не понимает, глядя в твои глаза и видя вред и хаос, скрывающиеся позади… этой красивой, уверенной женщины. Он понятия не имеет, он — просто Ангел. — Вдруг, словно магниты, они были всего в нескольких дюймах друг от друга. — Я вижу это. — Она могла почти почувствовать, тепло его тела шедшее от кожи.
С шоком Мэдди внезапно поняла, что ее глаза закрывались, и жар дыхания Тома щекотал ее губы. А затем его рот прильнул к ее рту. Не задумываясь, она притянула его к себе, ближе, теснее, ее губы сильно прижимались к его, когда она ответила на поцелуй.
Через мгновение они оба отшатнулись. Ее дыхание стало трудным и порывистым. Она попыталась заглянуть в его глаза, но поднимая подбородок, ее рот прошелся по его, и затем его губы были против ее губ снова, и также, как она попыталась остановить это, она хотела его. Она обняла его и бросилась в поцелуй.
Его пальцы перебирали ее волосы на затылке. Это было все, что она могла сделать, чтобы отступить назад. Он, должно быть, почувствовал, что поцелуй увядал и ее отстранение ее губ, потому что он внезапно отшатнулся. Мэдди знала, что больше не могла быть близко к нему.
— Мы должны остановиться, пожалуйста, — выдохнула она.
С последним ее самообладанием, она попятилась, пока ее спина не ударилась в дальнюю стену; потом она сползла по стене на колени. Ошеломленная.
— Прости, — пробормотал он, смущенно, — Я не знал, что это должно было произойти. — Он расправил складки на пальто. — Я должен идти.
— Нет, не… — Мэдди заикалась. — Я не знаю. — Она вздохнула. — Ты не должен уходить.
Мэдди медленно собралась и вернулась на диван. Как лунатик Том сел рядом.
— Я… это не так, как будто я планировал или еще что-нибудь, — сказал Том, его лицо немного горело. — Я слишком сильно уважаю тебя, чтобы так сделать.
Мысли Мэдди полностью запутались. Это было, как если бы все вдруг перевернуть в одно мгновение. Все, что она чувствовала, и во что верила. То, чем она, возможно, так привлекает Тома, что они вдруг бросились друг другу в объятия.