Приручение демонов для новичков
Шрифт:
Он все печатал, бил по клавишам толстыми пальцами. Я ждала, считая в голове. Когда я дошла до тридцати, я кашлянула.
Он все печатал.
— Дядя Джек?
— Чего ты хочешь, Робин?
Я подавила желание сжаться. Глава шестая, часть третья: «Представь результат. Помни о цели».
— Я бы хотела обсудить завещание моих родителей.
От этих слов горе встрепенулось, и ладони дрогнули на коленях. Он посмотрел на меня, отвернулся к монитору, не сбиваясь с ритма печатания.
— Я
— Прошло шесть месяцев, — и три дня, но я не считала. — Не должно быть так долго….
— Не все дела с недвижимостью удаются легко, — его ладони замерли, и он повернулся ко мне, лысина жирно блестела. — Уверен, ты хочешь получить наследие, и я делаю все, чтобы это произошло. Так сложно пожить тут пару недель? Я же не прошу платить за жилье?
Я посмотрела на безопасный пол, который не хмурился, глядя на меня, не отмахивался от ранней кончины моих родителей, но я спохватилась и заставила себя поднять взгляд. Я не хотела жить тут. Я бы предпочла остаться в доме родителей, где я прожила всю жизнь, но как исполнитель их завещания, дядя Джек продал его. Против моего желания. Я отдала ключи новым хозяевам на прошлой неделе.
— Я понимаю, что могут быть задержки с документами, — сказала я. — Но что насчет их вещей? Они оставили мне пару семейных реликвий, и мне нужно их забрать…
— Твои родители оставили тебе дом и все в нем, — перебил он. — Все, что ты унаследовала, в доме. Разве ты не убрала все на хранение?
Каждый раз, когда он перебивал меня, мысли разбегались. Я собрала их вместе. Мне пришлось убрать вещи, принадлежащие мне и родителям, на хранение, потому что он продал наш дом. И я не получила ничего от продажи, хоть деньги были моими. Плата за хранение мебели и других вещей со всего дома быстро осушала мои запасы.
— Я говорю о реликвиях, которые они поместили в особую ячейку, — уточнила я. — Я говорила с адвокатом по недвижимости, и он сказал…
— Ты говорила с адвокатом? Я исполнитель. Почему ты не спросила меня?
Потому что он игнорировал меня, прогонял и перебивал. Вот почему.
— Адвокат сказал, оценка вещей в хранилище должна быть простой, и…
— Это не просто, что бы ни сказал тебе глупый адвокат. Я работаю над этим, но у меня еще нет доступа, — он поправил стопку бумаг на столе. — У меня есть работа, Робин. Я дам знать, когда будут изменения.
И он снова меня прогнал. Буркнув прощание, я поспешила в коридор. Из мести я оставила дверь чуть приоткрытой. Ему придется встать и закрыть ее самому.
О, да, я была такой плохой. Прямо мятежная
Недовольная из-за неудачного разговора с дядей, я топала по коридору, увешанному масляными картинами и с окнами в десять футов высотой с тяжелыми шторами. Я миновала балкон, официальную гостиную и столовый… зал. Это была не простая и маленькая комната. В зале был стол, где уместились бы восемнадцать человек с одной стороны.
Дядя Джек не шутил насчет прибыльности призыва демона. В этом доме было столько комнат, что я все еще терялась, хоть была тут третий день.
Я остановилась у окна, хмуро посмотрела на раскинувшийся газон в оранжевом свете заката. Несмотря на слова дяди, я переехала сюда не из-за того, что нуждалась в жилье, хотя место нужно было. Просто он не дал мне ничего, что я должна была унаследовать от родителей.
Деньги, хоть я отчаянно в них нуждалась, не были главной тревогой.
Я хотела реликвии, которые были слишком ценны, чтобы хранить дома — особенно одну, которая была для меня важнее всего — и я буду в этом доме, пока не получу ее.
Я посмотрела на свое отражение в стекле — голубые глаза яростно щурились за очками в черной оправе, волосы длиной до плеч обрамляли бледное лицо дикими темными прядями, я недовольно сжимала в линию небольшой рот. Почему я не могла так смотреть на дядю Джека? Вместо этого я подползала к нему как испуганная мышка, смотрела на ноги и вздрагивала каждый раз, когда он меня перебивал.
Опустив плечи, я пошла к кухне. Голоса звучали оттуда вместе с бодрым смехом. Запах томатного соуса и нагретого сыра донесся до моего носа.
Кухня занимала задний угол дома: высокая стойка для завтрака с красивым мрамором, огромный стальной остров, чистый и с двойной порцией газовых горелок, две печи и большая вытяжка под потолком.
Дочь дяди Джека, Амалия, и пасынок, Трэвис, склонились над чем-то на плите, оттуда поднимался пар, какой бывает только над вкусной едой. Амалии было двадцать, как мне, а Трэвис был на пару лет старше. Не зная о моем прибытии, они раскладывали еду по тарелкам, Трэвис о чем-то шутил, и Амалия смеялась.
Я неловко замерла, не зная, что делать. Я с усилием взяла себя в руки и сказала:
— Ребята.
Они не отреагировали.
Слишком тихо. Я попыталась снова:
— Эй, ребята. Что вы делаете?
Они развернулись, сжимая тарелки с горами спагетти с густым красным соусом. Серые глаза Амалии, густо подведенные, стали мрачными, веселье угасло на лице. Она убрала спутанные светлые волосы за плечо, схватила вилку и вышла из кухни без слов.
Все внутри меня сжалось, как водоросли, сохнущие на солнце.