Приручи, если сможешь

Ласка Уля

Его лицо мрачнеет, оценивая мою торжествующую улыбку. Да, господин Веров, похоже это вам за всех вмеcте взятых, потому что с Викой просто не будет… будет ли вообще? Ещё под вопросом. А поскольку от неё на эту тему я до сих пор ничего не слышала, значит, не в приоритете. Убираю свою улыбочку. С него хватит.

— Посмотрю, что смогу сделать. Но, Иван Сергеевич, в случае с Викой никаких гарантий, сами понимаете.

— Понимаю, — он расстроен.

А что вы ожидали? Я не волшебница, а в вашей ситуации на быстрый результат вообще рассчитывать не приходится. Лидия рассказывала, к Нику Вика привыкала

больше трёх месяцев регулярных встреч, прежде чем позволила себя поцеловать и это при стопроцентной гарантии, что всё будет только так, как захочет она.

— Вот и отлично, — а что еще сказать?

Выходим вместе и пока я закрываю дверь, он добавляет:

— Пожалуйста, Регин… Для меня это очень важно!

Киваю и спешу удалиться… Что ж я такая добрая?..

Приёмная Егора Андреевича Рудова. Конфликт между отцом и сыном, казалось бы, исчерпан, но никакого сдвига в отношениях не наблюдается. К лучшему. Нам так точно меньше головной боли

Абсолютно уверена, в кабинете он один. Но продержать в ожидании минут двадцать — святое.

Наконец, секретарь поднимается, приглашая следовать за ней. Новая. Типичная. Не дольше чем на три месяца.

Ну, кто бы сомневался — царственный взгляд хозяина жизни. Другого у него и не бывает.

— Здравствуй, Егор.

— Привет, Регина.

Любопытство просто полыхает в глазах. Ну ещё бы, я по пустякам не прихожу, поэтому сразу к делу:

— Как ты заставил её подписать контракт?

Мгновенно ощеривается. Соображает он быстро и с логикой у него всё в порядке, титул одного из самых успешных бизнесменов страны его по праву.

— А почему сразу заставил? — сжимает челюсти, презрительно уставившись на меня.

— Сама она никогда бы не согласилась на эту работу! Это против всех её убеждений!

— Ну, если вы так близки, так какого хера ты высказываешь это мне? Я предложил, она согласилась. Сатина, если ты х. евая подруга, то причём тут я?

Так… значит, что-то ещё… или кто-то…

— Где она сейчас? — меняю тон на менее обличительный.

С его характером вышвырнуть меня пара пустяков, но сдерживается, терпит из-за сына, при всей сложности их отношений, ему важно, чтобы рядом с Женей были надежные люди. Я надёжна.

— У нее всего лишь двухмесячный контракт, вернется, и, если посчитает нужным, расскажет. Но пункт о неразглашении она тоже подписала, — довольно ухмыляется. — Отзывы о ней, кстати, шикарные!

— Даже не думай заикнуться о продлении! — я открыто угрожаю. Делаю это очень редко. И всегда отвечаю за свои слова. Он знает.

На лице теперь не отражается ни единой эмоции:

— Если захочет сама — не откажу!

Вызывает секретаря.

— Регина Викторовна уходит. Проводи.

Захлопываю дверь машины. Нервничаю. Первоначальный план требует корректировки. Набираю номер. Гудки. Уже хорошо, а то с него станется опять быть вне зоны действия.

— Привет, тётя Регина, за что такая честь?

— Степан, мать твою, Валерьевич, — про мать имею право, она моя подруга, плюc ответка за "тётю", — объясни-ка мне, что у вас произошло с Юлей?

Глава 6

Богдан

Холод немного отрезвляет.

На объекте всё как надо, укладываемся в сроки, проблем не будет. Отлично. Ужин с партнёрами. Замечаю некую отстраненность.

Перед праздниками у многих срабатывает стоп-кран, начинается торможение. Эти — ранние. Непрофессионально, но что имеем… Фактически заставляю их договорить о делах. Вот она — моя сила. Не было бы её — ещё час бездарно потраченного времени.

На работе подведение итогов дня и чувство удовлетворенности от хода великолепно отлаженного механизма. Есть чем гордиться… к чему стремиться тоже есть…

Городская квартира. Сегодня раньше из-за переноса тренировки. Ужин. Готовит домработница. Всё по идеально выверенному плану питания. Сэм, тренер, с которым я сейчас занимаюсь, хвалит. Практически у всех его подопечных с нашей фирмы в этом пункте сбой. "Пашут как кони, жрут как слоны", — регулярно жалуется он. У меня привычка. Режим. Ещё со времен частной школы в Швейцарии. Одно из немногого, за что я безмерно благодарен родителям. С семи до шестнадцати лет это был мой настоящий дом, с друзьями и врагами, куда ж без последних, классными и не очень наставниками, сумасшедшими открытиями и разочарованиями. Было невероятно интересно, с недолгими перерывами на скуку на время зимних праздников и летних каникул, да и те, начиная с двенадцати, я с удовольствием проводил в гостях у друзей по школе. Благо отец был слишком занят, а мать всегда при нём.

Школьные контакты до сих пор активны и приносят даже больше пользы, чем университетские. С Роном мы по сей день остаемся лучшими друзьями и если бы не его женитьба на Бени, наша дружба могла бы носить звание "идеальной".

Эта маленькая мексиканская женщина ворвалась в его жизнь, как какой-то неистовый ураган, перевернула всё с ног на голову, установила свои порядки и сделала Рона… счастливым… Так, несмотря на постоянную занятость в должности вице-президента в фирме отца и частые разъезды, семья всегда с ним — двухлетний сын и Бенита, которой опять рожать через три месяца. Вот уж кто заботится о продолжении рода, причём с такой лёгкостью, походя. Что вполне логично, когда ты вторая по старшинству среди семи братьев и сестёр. Мне сложно представить. Я всегда был один и почти всё время до школьной поры покрыто в памяти каким-то вязким туманом уныния и тоски…

Разница во времени. Оставляю сообщение, чтобы перезвонил. Хотелось бы пересечься на праздниках.

В который раз пытаюсь возвратиться к списку дел…

Счастливое детство… Среди моих знакомых, лишь у нескольких, включая Рона.

У неё… тоже не сахар… видно даже по тем крохам информации, что оставила в свободном доступе. Родилась в маленьком провинциальном городке. Мать умерла при родах, отец растил её сам до семи лет. Затем женился. Информация о мачехе отсутствует. Отец умирает через пять лет. Об этом также никаких дополнительных сведений. Явно работа Гротта. Того самого с кем делю топ-три.

Джинсы, свитер, пальто. За минуту слетаю вниз и также поспешно выезжаю. Под слоем одежды чувствую как руки покрываются мурашками… лицо обдает жаром, а в голове вертится единственная мысль — хочу её видеть… Сдерживаюсь, пытаясь не дать волю воображению, получается с трудом…

Порывы холодного ветра немного успокаивают. Цветы. Красные розы. Банально, но это — эмоции. Совсем не банальные, а те, что захлестывают и не отпускают. Втягиваю морозную прохладу, стараясь задержать в лёгких, чтобы снизить градус. Ты ещё даже не рядом, Герасимов… а как будто уже в ней… Ещё один глубокий вдох.