Приручить босса
Шрифт:
Едва он слегка отстранился и взглянул на меня потемневшими глазами с расширенными зрачками, на меня накатило осознание ситуации.
Роман Алексеевич хамски вручил мне вчера пакеты с одеждой, которую даже не сам выбирал. Иначе он узнал бы одну из своих покупок. Еще и обвинил меня в том, что я ослушалась. Хотя я в точности выполнила его распоряжение.
Высокомерный сноб!
Потом еще и поцелуй этот сумасшедший. До сих пор легкий туман в голове. А ведь кто-то нас видел… Черт! Этого ни в коем случае нельзя допустить. Меньше всего мне нужно, чтобы по офису поползли слухи о моей интимной связи с владельцем.
Все эти мысли пронеслись в голове за мгновение. Что есть сил оттолкнула босса и бросилась к двери. Самое главное сейчас выяснить, кто нас застукал в столь провокационный момент.
— Стой! — прилетело в спину, но меня это не остановило.
Рывком распахнула дверь и выскочила в коридор. Сотрудники невозмутимо сновали туда-сюда, готовясь к началу рабочего дня. Повертела головой из стороны в сторону, но не заметила ничего подозрительно. Ни кривых усмешек, ни хитро прищуренных глаз, ни осуждающе вздернутого носа. Все как обычно.
— Олеся, подожди! — начальник вылетел в коридор вслед за мной. Я поспешно затолкала его обратно в приемную. Еще не хватало выяснять отношения на виду у всех. И так непонятно, чем обернется неожиданный визит неизвестного.
— Олеся… — примирительно начал босс, но я его перебила.
— Роман Алексеевич, я вынуждена настаивать, чтобы придерживались деловой этике общения. — самым холодным тоном, на который только была способна, произнесла я.
Начальник смерил меня тяжелым взглядом.
— Ты первая это начала. — тихо ответил он.
Я закатила глаза. Ну что за детский сад. Ты первая! Нет — ты! Тяжелый вздох сорвался с губ. А вместе с ним меня как будто покинули все эмоции. В чем-то Роман Алексеевич прав. Не знаю, кто начал первым, но мы постоянно провоцируем и задираем друг друга. Рано или поздно этот взрыв должен был произойти.
И сейчас я должна либо прекратить все это, либо сразу увольняться. Ни того, ни другого мне не хотелось. Но необходимо выбрать меньшее из двух зол.
Я подняла глаза на начальника. Выскажу ему все, что думаю. А дальше пусть сам решает.
— Роман Алексеевич, приношу свои извинения. За пощечину. — пояснила я на его вопросительный взгляд. — Давайте просто расставим все точки над ё и больше не возвращаться к этому разговору никогда. Прошу меня выслушать. Ваш вчерашний поступок оскорбил и обидел меня. Вы прямым текстом и в довольно хамской манере указали мне на то, что я отвратительно выгляжу. К тому же эти… подарки слишком дорогие и неуместные при наших отношениях. Вы начальник, я подчиненная. Далее сегодня вы обвинили меня в том, что я ослушалась ваших указаний. Но это платье одно из тех, что были в пакетах. Отсюда я делаю вывод, что вы даже не сами их выбирали. То есть любой человек справиться с выбором одежды лучше, чем я. Это меня задевает. Потом то, что произошло между нами… — я замялась, пытаясь подобрать правильные слова. — Этого не должно повториться. К тому же кто-то нас видел. Мне не нужны слухи и сплетни вокруг моей персоны. Думаю, вам тоже. Поэтому я вижу только два выхода из этой ситуации: либо мы придерживаемся строго деловых отношений, либо мне придется уволиться.
На одном дыхании выпалила всю тираду и замолчала в ожидании его ответа. Между нами повисла тяжелая напряженная тишина. Роман Алексеевич напряженно что-то обдумывал.
— Почему
— Просто не хотела с вами встречать еще раз. — тихо ответила, опустив глаза.
— Могла бы сразу сказать… — буркнул он в ответ. — Кстати, поздравляю, ты полностью здорова, как уверяют врачи.
Не удержалась и фыркнула.
— Спасибо! — не скрывая сарказма ответила на эту реплику.
Несколько секунд Роман Алексеевич внимательно меня рассматривал, вглядывался в глаза, будто искал там что-то. Я же пыталась сохранить максимально нейтральное выражение лица. Хотя внутри все дрожало. Сейчас он точно меня уволит. Зачем ему такая проблемная сотрудница? Жалко терять работу из-за его несдержанности и моей вспыльчивости и импульсивности.
— Я должен перед вами извиниться. — наконец нарушил он затянувшееся молчание. А в голосе сквозит арктический холод, тон совершенно безэмоциональный. — Я не хотел вас оскорбить или обидеть покупкой платьев. Прощу прощения, если мои намерения были истолкованы превратно. Одежда, естественно, остается вам. Вы правильно заметили, что это все-таки подарок. Но носить ее или нет — решать исключительно вам. Я на самом деле не имел права диктовать вам выбор гардероба. И за это… — он неопределенно махнул рукой в сторону кофемашины, где поцеловал меня, — тоже приношу извинения. Впредь подобное не повториться. Я благодарен, что вы открыто и прямо поделились со мной своим… хм… недовольством.
Я смущенно потупила глаза в пол. Не могла смотреть ему в глаза. Мне казалось, что там в глубине погасло что-то хрупкое и очень важное. Как будто робкий огонек свечи накрыли металлическим колпачком, чтобы потушить.
— Я вас услышал и гарантирую, что впредь между нами возможна исключительно деловая коммуникация. Если у вас больше нет вопросов, то я по-прежнему жду свой кофе.
Я вскинула глаза, но увидела только закрывшуюся за ним дверь кабинета. Не уволил, извинился.
В сухом остатке у меня есть хорошая работа, приличная зарплата, не распускающий руки босс и бонусом несколько красивых и дорогих офисных платьев.
Вот только это все меня почему-то не радовало…
Глава 19. Олеся
Следующие пару недель прошли спокойно. Босс сдержал обещание и общался со мной подчеркнуто вежливо, строго в рамках деловых отношений. С одной стороны, меня это безусловно радовало, а с другой — было как-то тоскливо что ли…
Зато у меня появилась возможность в полной мере оценить Романа Алексеевича как руководителя. Теперь, когда он перестал бросать на меня жаркие взгляды и заигрывать, я смогла сосредоточится на работе.
Босс оказался невероятным руководителем: внимательный к мелочам, требовательный, строгий, но справедливый. Он не терпел халатности и небрежности, и действительно многого требовал от подчиненных. Но при этом и сам себе не позволял расслабляться. Он работал еще больше и усерднее, чем все остальные в офисе. И к себе относился еще требовательнее, чем к окружающим.
Иногда вечерами я видела, как он устало трет ладонями покрасневшие от монитора глаза. И видя его секундную слабость, я непроизвольно испытываю что-то вроде прилива нежности к нему.